Нат Пинкертон и преступное трио. Сборник

I

      Важный разговор

      Судовладелец и крупный коммерсант Балдуин Кинлей возбужденно шагал взад и вперед по своему кабинету.

      Старик озабоченно качал своей благородно седой головой, и голубые глаза его мрачно смотрели из-под нависших бровей.

      Наконец он остановился у окна, отдернул слегка в сторону тяжелые гардины и взглянул на шумную, полную деловой суеты главную улицу Нью-Йорка.

      Перед его домом в этот момент остановилось несколько огромных подвод, перед которыми тотчас открылись ворота.

      Подъемный кран был приведен в движение, и на подводах быстро начали нарастать целые горы тяжелых ящиков и тюков. Рядом с краном стояли двое служащих с тетрадями в руках, в которых они отмечали число зафрахтованных тюков. Когда подвода наполнялась доверху, ее место занимала следующая; сильные ломовые лошади отвозили нагруженные подводы к реке Гудзон, по которой товары доставлялись на баржах до Большого нью-йоркского рейда, где уже окончательно перегружались на большие океанские пароходы, которые в огромном количестве покрывали своими высокими мачтами и белыми парусами всю нью-йоркскую гавань, готовые к отплытию во все страны света.

      Гордо поднял голову старик, увидев перед глазами эту картину – результат его трудов и таланта.

      Он имел право гордиться, глядя на плоды своей кипучей деятельности, которая помогла ему превратиться из мелкого торговца в могущественного финансиста и судовладельца. Он был одним из главных тузов в торговом и судовладельческом мире Нью-Йорка и на всем Соут-стрит он не имел соперника по финансовому могуществу.

      Но вот черты его лица нахмурились и он отошел от окна.

      Мимо него внизу по мостовой проехал элегантный кеб. На заднем сиденье восседал ливрейный лакей, внутри экипажа развалился на подушках молодой человек с манерами истинного янки. По его толстому животу извивалась массивная золотая цепь от часов, а на полное безбородое лицо падала тень от изящной шляпы-панамы. Казалось, человек этот при проезде мимо дома Кинлея бросил надменный, злобный взгляд на окна финансиста.

      Старый джентльмен усталым движением опустился в кресло перед письменным столом и озабоченно подпер рукой голову. Он так глубоко погрузился в свои думы, что не расслышал легкого стука в дверь и затем шагов вошедшего в кабинет лакея.

      Вошедший слегка кашлянул, и лишь тогда старик заметил его:

      – В чем дело, Джон?

      – Какой-то господин хочет видеть, вас, сэр. Он отказался назвать мне свое имя. Он приказал мне так и доложить.

      – Впустите его.

      Кинлей говорил звонким, энергичным голосом, в котором сразу была заметна привычка повелевать.

      Сэр Балдуин Кинлей бросил на себя быстрый взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что лицо его достаточно непроницаемо, чтобы скрыть заботы и невзгоды от постороннего взора.

      В этот момент послышались твердые шаги, и после лаконичного «войдите» со стороны хозяина на пороге показался незнакомый Кинлею господин.