В землях Заката. Евгений Кривенко

по другую сторону радуги…

      Варламов проснулся в смятении, но глянул вниз, и видения забылись. Под самолётом раскинулась феерическая страна: море вытягивало голубые фиорды в мир заснеженных скал и ледяных рек. Справа к горизонту уходило другое море – голубовато-белое море снега и льда.

      – Проснулся? – Голос Сирина звучал бодро. – Вовремя, под нами Гренландия. Сбрасываем подвесные баки.

      Он проделал манипуляции на приборной панели. Вниз закувыркались две сигары, ранее висевшие под крыльями самолёта.

      – Теперь пойдём быстрее, – весело сказал Сирин. – Полпути позади. Должны долететь.

      Во все стороны раскинулась снежная равнина, над ней слепящим комком повисло солнце. Что-то в его положении удивило Варламова, а спустя минуту он понял – солнце было заметно ниже, чем час назад. Оно опять спустилось к горизонту!

      Зубы Сирина сверкнули в улыбке:

      – Мы летим быстрее, чем вращается Земля на этой широте. Скоро солнце зайдёт. Зайдёт на востоке!

      Снега остались позади. Снова скальные берега и синяя вода с плавающими кусочками сахара. Айсберги!

      – Девисов пролив, – кивнул вниз Сирин. – Не хочешь пожить среди эскимосов?

      И снова фиорды, снежные поля, синева моря… Наконец солнце и вправду коснулось горизонта, расплющилось в красную полосу и исчезло. В меркнущем свете Варламов увидел, как надвигается чёрная полоса. Стало темно.

      – Лабрадор! – В голосе Сирина прозвучала тревога.

      Появилась луна, невидимая прежде в сиянии арктического солнца. Её бледный свет не разогнал темноты внизу, лишь отразился в лужицах озёр.

      Ещё с четверть часа ничего не происходило, потом на панели замигал красный огонёк и приятный женский голос сказал: «Самолёт попал в зону действия радара. Самолёт попал в зону действия радара».

      У Варламова сжался желудок, к горлу подступила тошнота. Сейчас их собьют! Он представил, как на факеле огня к ним несётся ракета, как разлетаются обломки самолёта и он, Евгений, падает сквозь километры пустого воздуха.

      – Может, катапультируемся? – робко предложил он.

      Сирин хмыкнул:

      – Если бы нас засекли со спутника, тогда хана. А наземный радар – ерунда. Пойдём над землёй.

      Он повёл штурвал от себя. Луна исчезла, стёкла кабины затопила тьма. Тело Варламова потеряло вес – всплыл бы над креслом, если бы не ремни. Зато потом придавило так, что перед глазами поплыли огненные круги.

      – Теперь посмотрим. – Сирин тяжело дышал.

      Варламов поморгал – и едва не закричал от ужаса. Самолёт мчался над землёй, смутно видимый лес стремительно утекал назад. Прямо на них летел холм, по вершине вырастал частокол деревьев. Варламов не успел вскрикнуть – зубы лязгнули, словно гигантский кулак ударил в днище самолёта, он подскочил, и холм остался позади. Самолёт обрушился вниз, но вскоре подпрыгнул снова.

      И ещё раз, и ещё!

      Втянув голову в плечи, Варламов скосил глаза на кресло пилота. Сирин не держал штурвал, изогнутая рукоятка