В землях Заката. Евгений Кривенко

такое. Может, холодный термояд. Ни ударной волны, ни радиации, но в радиусе полусотни метров всё исчезает.

      Захлопнув футляр, Сирин положил его в карман.

      – Ладно, пошли. Ещё кое-куда надо зайти.

      Он выглянул в коридор, на секунду исчез, потом показалась рука с пистолетом и поманила Варламова. Зашли в комнату Сирина, где он открыл холодильник и достал из морозилки полиэтиленовый пакет. В ответ на недоуменный взгляд Варламова усмехнулся:

      – Доллары. Мы перед войной на машину копить стали, вот и остались. А в морозилку прятать жена приучила. Было время, выпивал я, и она стала деньги припрятывать. Чуть до развода не дошло. Потом я пить бросил, а она лежала больная и попросила на рынок сходить. Я ей и говорю, что денег нет. А она улыбается, весело так. «Миша, – говорит, – ищи, где похолоднее…».

      Варламов пожал плечами: кому в России нужны доллары?

      А Сирин помрачнел. Взял со стола фотографию красивой женщины с пепельными волосами (к плечу прислонилась худенькая девочка) и положил в карман.

      Снова шли по сумрачному коридору. Комбинезон непривычно обтягивал тело Варламова, происходящее казалось нереальным: странное нападение, взрывы, окровавленные тела…

      Сверху донёсся грохот, в спину упруго толкнуло. Варламов упал, но тут же ошалело вскочил.

      Дальше бежали, подгоняемые ветром, пахло какой-то химической дрянью. Сердце Варламова панически билось. Влетели в ангар. Сирин задержался возле двери. В пещере вспыхнул свет, ближний самолёт глянул на них стеклянными глазами кабины. Он показался Варламову огромным псом, склонившим лобастую голову перед хозяином. Остальные обиженно жались к стенам.

      Сирин метнулся к одному из них, открыл люк в борту, стал что-то делать…

      И снова оказался рядом.

      – Залезай!

      Варламов пошарил глазами, но не отыскал лесенки, а прозрачный колпак кабины был высоко. Сирин толкнул к оранжевому трапу, спустившемуся из недр самолёта. Варламов взобрался к маленькому стеклянному небу над двумя креслами, увидел множество приборов и опустился в правое кресло, стараясь ничего не касаться.

      Сирин ловко уселся в кресло рядом. Он что-то торопливо проверял, чем-то щёлкал. Потом перегнулся через проход:

      – Упакуем тебя как следует. В полёте будем говорить через шлемофон и дышать через трубочку. Высоко пойдём, а самолёт старый – вдруг разгерметизация.

      Некоторое время он возился, пока Варламов не почувствовал себя спелёнатым как младенец. Рот закрыла пахнущая химией маска. Но дышалось легко.

      – Ну, всё! – Трап поднялся и замкнул их в металлическом чреве. – Поехали!

      Голос прозвучал странно, и Варламов понял, что слышит его через шлемофон.

      Самолёт задрожал, сзади послышался мощный рык. По полу ангара побежали пыльные вихри.

      Краем глаза Варламов уловил другое движение. Дверь, ведущая к озеру, отлетела, переворачиваясь в облаке дыма. Мгновением позже в ангар ворвались двое. Рты разевались в беззвучном