Мужчины не ее жизни. Джон Ирвинг

матери.

      – Я вам уже говорил – Марион спала, – солгал Эдди.

      – Сомневаюсь, – сказал парню Тед. – Сомневаюсь, что «спала» точно описывает состояние Марион. Я бы предположил, что она вырубилась. Разве нет?

      Эдди, не уверенный в том, что имеет в виду Тед, сказал:

      – Она не была пьяна, если вы это хотите сказать.

      – Я не говорил, что она пьяна – она никогда не бывает пьяной, – сказал Тед Эдди. – Я сказал, что она вырубилась. Разве нет?

      Эдди не знал, что на это сказать. Он доложил о проблеме Марион.

      – Ты сказал ему – почему? – спросила она парнишку. – Ты сказал ему, о чем ты спросил меня?

      Эдди был потрясен.

      – Нет, конечно же нет, – сказал шестнадцатилетний мальчишка.

      – Скажи ему! – воскликнула Марион.

      И Эдди сказал Теду, что случилось, когда он спросил у Марион о том несчастном случае.

      – Наверно, это я вырубил ее, – объяснил Эдди. – Я вам говорю – это моя вина.

      – Нет, это вина Марион, – гнул свое Тед.

      – Господи, да кому какая разница, чья это вина, – сказала Марион Эдди.

      – Мне есть разница, – сказал Эдди. – Это я принес фотографию в комнату Рут.

      – Дело не в фотографии, не будь таким глупеньким, – сказала шестнадцатилетнему мальчишке Марион. – Тут, Эдди, твое дело сторона.

      Парень был потрясен, поняв, что она права. Эдди О’Хара оказался втянутым в отношения, которые стали самыми важными в его жизни; и тем не менее, если вопрос касался того, что происходило между Тедом и Марион, то тут его дело было сторона.

      А Рут тем временем каждый день спрашивала о невозвращенной фотографии; каждый день кто-нибудь звонил в магазин в Саутгемптоне, но матировка и подбор рамки для одной-единственной фотографии размером восемь на семь явно не были приоритетны для владельца магазина в пик сезона.

      Будет ли на новой матировке пятнышко крови? Рут хотела это знать. (Нет, не будет.) Будут ли новая рамка и стекло точно такие же, как старые? (Будут очень похожие.)

      И каждый день и каждый вечер Рут вела нянек, или мать, или отца, или Эдди по фотогалерее в доме Коулов. Если она тронет эту фотографию – стекло порежет ее? Если она уронит эту, то есть ли и тут стекло и разобьется ли оно? И вообще, почему стекло бьется? И если стекло может вас порезать, то зачем держать в доме стекло?

      Но еще до нескончаемых вопросов Рут август подошел к своей середине. По ночам стало заметно прохладнее. Даже в собачьей будке спать стало вполне комфортно. Однажды ночью, когда Эдди и Марион спали там, Марион забыла накинуть полотенце на мансардное окно. Рано утром их разбудила низко летящая стая гусей. Марион сказала: «Уже полетели на юг?» Больше весь этот день она не разговаривала ни с Эдди, ни с Рут.

      Тед радикальным образом переписал «Шум – словно кто-то старается не шуметь»: в течение недели он каждое утро давал Эдди полностью переработанную рукопись, и Эдди в тот же день ее перепечатывал заново, а на следующее утро к нему поступала новая переработка