Меня разбудил кот (сборник). Михаил Хрипин

в самом деле, делать это глазами!»

      – И что же делать? – спросил он. Это уже было не так глупо, даже разумно.

      – Просто живи. – Ее губы тронула легкая улыбка.

      – Без тебя? – вырвалось у него. Нет, разумность тут все-таки совсем ни при чем.

      Ответа не последовало. Только чуть более медленное моргание, как будто она легонько гладила ресницами что-то невидимое.

      Тут он сообразил, что до сих пор слушает музыку. Но как же он услышал ее слова? Не по губам же, в самом деле, прочитал? Никогда не умел он этого. Торопливым движением дернул за провод, наушники выпали и повисли на шее. Лишь только тишина стала еще более плотной, и вокруг все замерло, будто поезд давно стоит в депо.

      «Что я делаю?! – прорвалась мысль. – Дочка, сказка, жена, в конце концов, – вот о чем надо думать! Это какой-то гипноз, не иначе».

      Он попробовал отстраниться, и это неожиданно получилось. Но только даже отодвинувшись насколько смог, он был все равно слишком близко от этих голубых окон в мир тепла и тишины.

      «Какое я имею право вообще смотреть ей в глаза?»

      И тут он почувствовал, как знакомые уже теплые волны пробежали по пальцам. Невольно попытался ухватить частичку, но удивился еще больше – это были не волны, а ее рука. Точнее – кончики ее пальцев едва ощутимо прикоснулись к ладони. Он замер, боясь вздохнуть. А внутренний голос орал: «Бежать!»

      – Не волнуйся, – сказал она, и этот голос затопил его сознание.

      В этот миг его карман начал вибрировать. Не отрывая глаз от лица девушки, он вытащил телефон и только тогда испугался – ведь чтобы посмотреть на него, надо будет отвернуться. Однако несколько горячих точек еще пылали на его ладони, и он выдержал. Экранчик засветился голубым, появились белые буквы.

      «Пупса лихорадит. Где ты?»

      Сердце стукнуло и зависло на середине толчка. В глазах заплясали красные круги. Он спешно пытался осмыслить послание. Совсем недавно они говорили, не прошло и часа. И все было в порядке. Это что-то внезапное, и от этого – непонятное, страшное, как любая неизвестность. «Где ты» – значит, она пыталась искать, но не смогла дозвониться. Значит, она в панике, значит – считает, что дело серьезное.

      «Бегу, я скоро» – набрал он за пятнадцать нажатий и возблагодарил Бога за Т9. Теперь каждое попусту потраченное мгновение казалось ему смертоносным. Нет ничего ужаснее, чем быть где-то в другом месте, когда твоему ребенку плохо.

      «Расстояние – это время, – стучало в голове. – И оно теперь убивает».

      Он зажмурился и попытался унять волнение.

      – Что я сказала? – спокойно, но настойчиво спросила девушка.

      – М-м? – он разлепил веки и поднял глаза. Он не понял, что она говорит.

      – Что я сказала? – повторила она. Голубые глаза чуть прищурились, как бывает, когда человек не вполне верит, что его могли не понять.

      – Все будет хорошо? – вдруг сорвалось с языка. Сейчас он совсем не владел собой. Он хотел остановить