Девять снов Шахразады. Шахразада

этими:

      Капли светлой росы

      словно жемчуг на нежно-зеленых

      тонких ниточках бус -

      вешним утром долу склонились

      молодые побеги ивы…

      Император тоже хотел возразить, но потом подумал, что это неважно. Куда важнее стереть с лица любимой жены озабоченность. И он поднялся с подушек, подошел к Отами и нежно поцеловал ее.

      Для императора Тиродори жена всегда была светочем и радостью. Вот и сейчас он почувствовал, как нарастает в нем счастливое возбуждение. Он желал ее точно так же, как возжелал тогда, увидев босоногую красавицу с огромным котлом в руке. И точно так же, как тогда, ему было все равно, кто перед ним – служанка или императрица. Он знал лишь, что она – единственная, властительница его грез и любовь всей жизни.

      Отами ответила на его поцелуй с неменьшим жаром. Любовь, которой не один день, а с десяток лет, подобна выдержанному вину. И вкус ее нежнее, и букет тоньше. Да, сейчас и император, и его жена прекрасно знали, что последует дальше. Но радовались мгновениям страсти, наверное, даже больше, чем в тот день, когда впервые смогли остаться вдвоем.

      Императрица легко поднялась навстречу мужу. Воспоминания увлекли ее в те дни, когда она была лишь кухонной служанкой, а Тиродори – сыном владыки, великим принцем… Ей вспомнился тот чудовищный котел с кипящей водой, вспомнилось и обожание, что вспыхнуло в глазах наследника.

      Тот огонь вспыхивает в глазах императора и сейчас, когда великие боги даруют императорской чете уединение.

      Отами взяла мужа за руку.

      – Пойдем, милый. Все уже готово!

      – Что ты приготовила, волшебница?

      – Ты же сам вспомнил тот холодный зимний день и кипящую воду… Нас ждет фуро[2].

      Император улыбнулся.

      – Фуро вместе с тобой… Это наслаждение.

      Уют садового домика встретил Отами нежным ароматом жасмина – крохотный кустик, некогда посаженный в чудовищной каменной вазе, разросся, и теперь вся стена была украшена нежно-зелеными листьями. Словно насмехаясь над природой, жасмин цвел два раза в году. Отами объясняла это чудо только тем, что в триаде Огня всегда были волшебники, прекрасно понимающие и растения, и животных.

      Тонкая перегородка отделила весь мир – наконец они остались вдвоем. Не император с императрицей, а просто два нежно любящих друг друга человека.

      В комнате для омовений словно стоял туман – пар от горячей воды стлался над полом.

      Отами сбросила одеяние, оставшись в тончайшей рубашке, которая лишь подчеркивала изящество ее фигуры. Император не стал медлить. В дальнем углу остались церемониальные одеяния, а рядом с огромной деревянной чашей слились в объятиях два тела.

      Поцелуи Тиродори становились все настойчивее. Он старался оттянуть миг, когда придется разомкнуть объятия. Но Отами шепнула:

      – Идем, любимый…

      Прошел уже не один год, но сознание того, что она по-прежнему желанна, наполняло ее волшебной силой.

      Она стянула через голову рубашку и шагнула в блаженный омут горячей воды.

      – Иди

2

Фуро (или офуро) – баня. Чаще бочка, наполненная очень горячей водой.