Ну допустим. Феликс Мухоморов

взволнованно взвыли два собачьих голоса. Негодование происходящим выразили рассудительного вида спаниель в почтенном по собачьим меркам возрасте, степенно выгуливаемый дородной женщиной, и ухоженная, тщательно расчёсанная девочка шотландской овчарки, до этого момента с явным удовольствием старательно и гордо вышагивавшая нога в ногу с модно одетой хозяйкой.

      – Мы с вами могли бы пригодиться друг другу, – сделала последнюю попытку миротворца девочка, – я был бы этому рад… а вы заклятьями швыряетесь.

      – Ты что, видишь энергетический шар?! – ошеломлённо возопила молодая женщина.

      – Почему Вы так называете это отвергнутое цивилизованным обществом ещё в прошлом веке заклятие, Марисоль? Вы же прекрасно знаете, что это совсем не «энергетический шар». Это – Ваша попытка превратить меня в бессловесное, безропотное, бесправное, непроизвольно испражняющееся под себя, лишённое воли и интеллекта существо – Вашего раба.

      – Кстати, – тут обратилась девочка с зонтом уже ко второй девушке, – как Вы решили подобную проблему с теми двумя мужчинами, Вероника?

      – Даже и не думала решать… они ходили и воняли в примотанных пластырем памперсах, – автоматически ответила Веро, продолжая исследовать пальцами свою голову, и вдруг спохватилась, – что ты сказала, мелочь?! Почему она ещё не под твоим контролем, Марисоль?!

      – В примотанных пластырем памперсах?! Целый день?! Ну это уже ни в какие ворота! Кстати, на «ты» я с узким кругом, – улыбнулась «мелочь» теперь уже несколько хищно.

      – Что за мальдита сеа?! – удивилась Веро, – Марисоль, ты что, не можешь до сих пор сломать эту зелёную соплю?!

      – Вот именно, не может. Ломалка не выросла. А теперь око за око, уж не обессудьте, сударыни! – сказала девочка.

      С этими словами юная особа решительно начертила некий символ острием своего совсем не детского чёрного зонта-трости в воздухе перед опасно извивающимся щупальцем практически приблизившегося к ней розового шара.

      И снова улыбнулась. Ещё более хищно.

      Новообразование внезапно замерло, его щупальца обвисли, сполохи прекратились, а розовый цвет медленно сменился на голубовато-серый со стальным отливом. Спустя ещё несколько мгновений шар разделился на три части, будто рассечённый острым невидимым лезвием.

      Одна часть шара, медленно окрасившись в мутно-коричневый цвет, неторопливо вернулась к оцепенело наблюдающей за всем происходящим Марисоль, повисла над её головой и замерла, мерцая.

      Вторая часть, также став мутно-коричневой, зависла над оторопело обвисшей всеми частями тела Веро.

      Третья часть шара, не меняя цвета, неторопливо поплыла, искрясь, к ближайшей пешеходной дорожке.

      – Кошка драная! Ненавижу! Тварь неблагодарная! Все они такие… – громко бурчал, брызжа слюной из давно забывшего вкус зубной пасты наполовину беззубого рта, мужчина неухоженного вида с расцарапанным лицом в стоптанных башмаках и старой куртке явно с чужого плеча.

      Ворча