Драма моего снобизма. Эдуард Гурвич

хорошо поет». Как видите, я не позволяю себе скрыть этот его взгляд, тем более, в контексте комментария, совсем не согласного с постановкой заключительного вопроса.

      5. Про полиглота Ключевского, Льва Толстого, англичан и про нас, грешных…

      А всё-таки, сказать, что Ключевский знал только русский, мягко говоря, натяжка. Неубедительно. Предвзято. Что же касается его фобии к железной дороге, пренебрежения к работе в архивах, библиотеках, его заикания, то всё перечисленное у меня, дилетанта, вызывает вопрос. Будучи таким необразованным, с такими пороками, как он смог стать блистательным лектором, ярким полемистом, признанным аналитиком, как смог выработать методы изучения истории, а именно социальной истории России? Да, с европейским уровнем образования российское сравнивать нечего. Да, всю жизнь сидел в Москве. Но мало ли деятелей литературы, искусства, науки не любили путешествовать. Или не могли, потому что были прикованы к инвалидному креслу……

      Мои интересы далеки от истории. Но так вышло, что я слежу за тем, что тут пишут про Ключевского. Вопреки куражу, явному желанию попиариться на «Снобе». Вопреки тону комментариев, совсем не принятому на Западе (по крайней мере, в научной среде). Комментариев, где находят себе место не только фискальство, угрозы, трюизмы, но и грубости, как прямые – «вы хер и мудак», так и косвенные – выставление хорошо эрегированного аргумента бабуина (дабы уличить оппонента в том, о чём он понятия не имеет и в том, в чём вы хорошо разбираетесь – а именно, где обитают эти восхитительные особи). Всё это, конечно, не работает на тему. И никуда не годится в научном споре. Как и трактовка толстовского суждения о Ключевском: «Карамзин писал историю для царя, Соловьев – для истории, а Ключевский – исключительно для собственного удовольствия». Высказывание Толстого, повторюсь, я бы толковал как раз в пользу Ключевского. Ведь писать для царя значило подлаживаться под царя, творить для истории значило переоценивать себя. А вот писать для собственного удовольствия – это ж значит не зависеть ни от кого, быть свободным в своих суждениях абсолютно. Но, пропуская моё предположение, тут приводится ещё одно суждение Толстого про Ключевского: «хитро написано: кажется, что похвалил, а на самом деле обругал». Ну, зачем же так прямолинейно понимать Толстого. На мой взгляд, это тоже скорее комплимент Ключевскому, чем хула. И, кстати, совершенно в традициях британцев.

      Я вспомнил. как англичанин-бизнесмен, шесть лет проработавший в Москве, однажды составил для меня специальный словарь, где поясняет: если англичанин говорит на переговорах: «With the greatest respect», то имеет в виду «You are an idiot», но русский думает: «они слушают меня с уважением». Если англичанин говорит: «That is a very brave proposal», то точно имеет ввиду: «You are insane» (вы безумный), но русский полагает: они думают, что я смелый. Если англичанин вдруг признаётся: «l'll bear it in mind» (я буду иметь это ввиду), то это означает «I' ve forgotten it already» (я об этом уже забыл), но русская сторона уверена: «они будут делать это». Если англичанин говорит: «You must come for dinner» (Вы должны прийти к нам на ужин), то полагает, что это не приглашение