Избранная и беглец. Оливия Штерн

Федерации, идентификатор ID5067890, расположена в трех гиперпрыжках от позиции, – вещал голос корабля.

      – Ранжировать по удаленности от центра, – брякнул наугад Оллин.

      – Федерация не имеет центра, – возразил интеллект корабля голосом строгого учителя, – принципы Федерации заключаются в равноправии нод.

      – Хорошо… – Оллин помялся, – тогда ближайшая обитаемая планета за пределами Федерации.

      Динамики щелкнули, что-то зашуршало, словно невидимый собеседник углубился в перелистывание справочника.

      – Эрфест, шесть гиперпрыжков.

      – Энергетическое обеспечение корабля?

      Снова тихий шелест.

      – Уровень энергетического обеспечения рассчитан на двадцать гиперпрыжков. Затем требуется дозарядка.

      – Тогда цель – Эрфест, – сказал Оллин.

      – Рекомендую пристегнуться, – тотчас отозвался корабль, – между пятым и шестым гиперпрыжком будет двухчасовой перелет в режиме реального времени, возможен отдых.

      Оллин не стал сопротивляться. Продел руки в ремни, щелкнул на груди застежкой.

      Корабль определенно готовился к первому гиперпрыжку. Корпус начал вибрировать, едва слышимый гул двигателей усилился. Колючие точки звезд на фоне черного космоса резко надвинулись, размазываясь в дрожащие линии.

      «Вот и все, – подумал Оллин, – свободен».

      И рассмеялся.

      Он смеялся, потом смех перешел в сдавленные рыдания. Совершенно голый, в чужом кресле пилота, на чужом корабле, несущемся сквозь тысячи световых лет на неизвестную планету. На сердце было легко, как будто он только что сам обрел крылья… А потом придавило тяжелой вязкой печалью. Оттого, что никогда больше не увидит Аси, единственное близкое существо во всей вселенной.

⁂

      То, что гиперпрыжки та еще дрянь, Оллин понял сразу. Состояние было паршивым: головная боль и легкая, но постоянно о себе напоминающая тошнота. Каждый прыжок – часа по два корабельного времени. Один за другим, без перерывов. И потому после пятого гиперпрыжка, когда звезды вокруг приобрели обычный вид забитых в бархат разноцветных гвоздиков, Оллин кое-как выбрался из кресла и попросту улегся на пол.

      Ему хотелось пить. Он облизнул пересохшие губы, язык словно терка. В правом виске стреляло. Несмотря на то что внутри корабля поддерживалась оптимальная температура, отсутствие одежды не добавляло комфорта, это точно.

      А потом Оллин вспомнил.

      О том, как Аси рассказывал ему, маленькому, историю о мужчине, корабль которого разрушился в шторм, а самого его выбросило на необитаемый остров. Тогда Оллину эта история понравилась настолько, что он некоторое время воображал себя таким же потерпевшим бедствие. В конце концов, у Робинзона был Пятница, а у него, Оллина, Аси. В секторе джунглей так и остался построенный на дереве домик. Но игры хватило на месяц. А потом снова вернулось желание биться лбом в защитный купол до тех пор, пока мир вокруг не погаснет.

      Все