Пластиковый сад. Ю_ШУТОВА

А надо на новую дозу.

      – Ты хочешь сказать, что сегодня он обязательно выйдет. Я поняла. Но тебе-то что? Или ты всерьез решил вершить правосудие на этом острове. Граф Монте-Кристо. Пусть его полиция ловит.

      – Ловит, ловит… Она пока поймает, эта гнида еще кого-нибудь зарежет. Страшно только первый раз. А если он Педру, например, убьет. Педру, который тебя вином угощал, помнишь? Я вот тебе про него расскажу. Ему без малого семьдесят, а он все таскается туда-сюда на своем такси. А знаешь, почему? Сорок лет назад он вместе мужьями своих сестер, как это называется, шурин? А нет, зять, кажется. Так вот, он со своими зятьями уехал на заработки в Южную Африку, тогда все уезжали. Но лет через пять-шесть вернулся. Он вернулся, а зятья – нет, там остались, рыба ищет, где глубже, а человечки, сама знаешь, где больше дают. А у Педру пять сестер, и у всех дети, у него семь племянников и пять племянниц, и их надо было кормить, одевать, в люди выводить. А мужик один – Педру. Вот он и начал пахать на все свое бабье царство. Теперь-то все уже не только выросли, но и своих детей завели, а Педру остановиться не может и вот так, каждый день на своей машине колесит по острову. Зато, знаешь, вот сейчас после Нового года начнутся семейные обеды, это, когда вся родня, включая третью, четвертую и седьмую воду на киселе, собирается в ресторане. Тогда за его стол сядет человек двадцать пять, сестры, племянники, их жены, дети, племянницы, все-все. Они будут есть, пить, показывать друг другу фотографии младенцев и стариков на своих смартфонах, громко галдеть на весь ресторан, так, что рядом находиться невозможно, и просто радоваться жизни… Нет, Агнесс, я не завидую, но, по-моему, это здорово.

      – Ну, понеслось… Защитник вдов и сирот, проповедник добра и справедливости…

      – Короче, Агнесс, поможешь мне?

      – Да делать-то что? Говори уже, а то тянешь резину, проповедь мне читаешь. Давай, тряхнем стариной, что ли.

      – Надо заполучить в свои руки такси и проехаться на нем по округе, я уверен, клиент сам на нас выйдет.

      – А дальше?

      – А там, как пойдет…

      Короче, шесть вечера, начинает темнеть. Я выглянул в окно, убедился, что Педру уже здесь на площади, разговаривает с Кривым Алфонсу, оба возбужденно машут руками, знаете такой жест: отмахнуть от себя что-то снизу-вверх тыльной стороной ладони, что-то не нужное, не хорошее. Наверняка последние события обсуждают. Ну да мне все равно, главное – участники спектакля в сборе. Значит, шоу пора начаться. Занавес!

      Агнесс спустилась и уселась на крохотной площадке между лестницей и дверью на улицу. Я на верху взял табуретку, швырнул по ступенькам, она с грохотом и подскоками понеслась вниз. На середине пути табуретки Агнесс заорала. Когда в дверь просунулись любопытные физиономии моих приятелей, их жадным очам предстала такая картина: Агнесс с табуреткой под головой кашалотьей тушей развалилась под лестницей, заняв абсолютно все тесное пространство и задрав ноги, одна ее туфля свисала со средней ступеньки. На толстом колышащемся животе покоилась крошечная розовая сумочка Версаче. Туша