Убийства в «Маленькой Японии». Барри Лансет

как лейтенант Фрэнк Ренна направляется в закрытую зону вместе с прибывшим незнакомцем. Саммерс подправил фокусировку своего инфракрасного бинокля и нахмурился. Джинсы, фланелевая рубашка, бейсболка, удостоверение, которого толком не разглядеть. Ни одно официальное лицо не приехало бы сюда в подобном виде. Полицейский под прикрытием? Возможно. Но тогда почему сам лейтенант не поленился выйти, чтобы встретить его?

      Саммерс пристальнее вгляделся в незнакомца. Было что-то в его походке… Нет, он не из полиции. Отложив бинокль в сторону, Саммерс взялся за фотоаппарат. Поймав новичка в кадр длиннофокусного объектива, сделал несколько снимков. И на сей раз разглядел буквы ХТ на бейсболке, от чего у него холодок пробежал по спине. Японский бейсбольный клуб? Это уже плохая новость. Но разве не для того он здесь и находился, чтобы вовремя узнать плохие новости и принять меры? И разве не в этом сила Соги? Обеспечивая скрытное наблюдение за местом преступления после убийства, они всегда опережали врага.

      Саммерс направил объектив камеры на автомобиль незнакомца, сфотографировав внешний вид и регистрационный номер «катласса», а затем передал информацию. Через тридцать минут он узнает имя владельца и все необходимые сведения о нем.

      При этой мысли палец, которым Саммерс обычно нажимал на спусковой крючок, приятно заныл. Он сработал великолепно. Когда его отстранили от участия в убийстве, настроение испортилось, но теперь само небо посылало ему вознаграждение. Вероятно, именно ему вскоре предстоит действовать.

      Глава третья

      Место преступления располагалось на равном удалении от двух зон отдыха.

      Участок Бьюканен-стрит от Пост-стрит до Саттер-стрит, протяженностью в один квартал, превратили в пешеходную улицу уже давно. Черный асфальт мостовой тогда заменили мягкой красноватой плиткой, а по обеим сторонам открылись рестораны-суши, салоны массажа шиацу и магазины. Кроме того, были разбиты два сквера для отдыха, с удобными скамейками и скульптурами, где, нагулявшись по округе, можно было присесть, чтобы дать покой телу и душе. А теперь как раз между ними я увидел сцену, какую мне не забыть до конца дней своих.

      Когда мы приблизились, при свете переносных софитов стали видны жертвы: трое взрослых и двое детей. Мне пришлось напрячь брюшной пресс, потому что нечто из моего желудка внезапно запросилось наружу. Внутри обнесенного желтой полицейской лентой круга можно было наяву созерцать худший из ночных кошмаров любого родителя в мире. Передо мной отчетливо предстали маленькие и жалкие тельца мальчика и девочки. Чья-то дочурка. И ровесница моей Дженни, может, чуть моложе. Рядом лежали трупы двух мужчин и женщины. Семья. Японская семья. А тогда это уже не просто убийства, а высшая степень кощунства.

      – Боже мой, Фрэнк!

      – Понимаю. Ты с этим справишься?

      Ну почему это именно дети?

      – Ты все еще можешь уйти, – напомнил Ренна. – Последний шанс.

      Но я лишь отмахнулся от него. Кто-то безжалостно уничтожил еще недавно полную жизни семью, пустив в