Осторожно, двери открываются, следующая станция – Война!. И. Кирюхин

бумаги и быстро, не оборачиваясь, пошел по проспекту. Еще минута и его коренастая фигура растворилась в толпе прохожих.

      Человек я немолодой и провел всю жизнь в кругу семьи, пыли производственных цехов и в своей захламленной лаборатории. Несчетное количество фильмов и книг про «наших» разведчиков и «закордонных» шпионов оставило неизгладимый след в моем сознании. Песня о Епифане и «батоне взрывчатки» – одна из самых любимых у Высоцкого[62]. Надо признаться, я испугался, когда английский джентльмен странной внешности неприкрыто попытался меня «завербовать», а «джеймсбондовское» поведение Фролова меня окончательно выбило из колеи. Испуганный и растерянный я побрел вдоль мостовой, не зная, что делать и куда идти. Неожиданная мысль вселила, было, надежду. Быстро набрал телефон жены, но женский голос на мове «порадовал» отсутствием связи. Тоже повторилось при попытке услышать сына и дочь.

      Тяжесть в руке напомнила о просьбе безопасника. Разворачивая бумагу, я не заметил, как из свертка выскользнула связка ключей. Металлический звон заставил вздрогнуть, но неожиданно успокоил, и я прочитал Ванину записку.

      К.И. это ключи от квартиры, где Вы должны меня ждать с 18:00. Очень прошу, дождитесь меня или моего человека. Прошу, не волнуйтесь.

И.Ф.

      Дальше шел адрес…

      Я внимательно рассмотрел связку. Пара истертых и потемневших от времени ключей от «английского замка» болталась на колечке с оригинальным брелоком. Прямоугольный полупрозрачный стерженек посверкивал разноцветными огоньками. Я даже на мгновенье замер, рассматривая переливы внутри оригинальной безделушки.

      Слоняясь по весеннему Киеву, я неожиданно вышел на широкую улицу, которая уходила в самое солнце. Зрелище было настолько неожиданным, что заставило, оторопело замереть, уставившись на огромный кроваво-красный шар заходящего светила. Глаза заслезились от яркого света. Дома вдалеке таяли в малиновом мареве. Казалось, умирающая звезда, не торопясь, пожирала обезумевший город, растворяя своими лучами дома, людей, асфальт. Сколько времени длился этот морок – не знаю. В чувство привел неожиданный удар в плечо. Пораженный закатом москвич помог крепко подвившему прохожему устоять на неверной поверхности тротуара, плечо «москаля» уберегло горемыку от обострения «асфальтовой болезни», и, пробормотав слова благодарности, он побрел навстречу заходящему солнцу.

      Взглянув на часы, понял, что времени в обрез и полез в портфель за планшетником. Оказалось, волновался напрасно – искомый адрес был под боком, и я решил направиться прямо туда.

      От моего внимания не скрылось, что центр украинской столицы напоминает Москву. Помпезные «сталинские» дома, в которых редкими серыми пятнами виднелись старые деревянные рамы, большинство окон сверкали неестественной белизной пластиковых стеклопакетов. Во двор одного из таких домов я и направлялся. Вынырнув из сумрака «украшенной» «жевто-блакитными» и черно-красными с трезубцами флагами арки, попадаю в обширный двор с огромными многолетними тополями и хаосом

62«…Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.В общем так: подручный Джона был находкой для шпиона.Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел.Вот и первое заданье: в 3.15, возле бани,Может раньше, может позже остановится такси,Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора,А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си.И еще: оденьтесь свеже и на выставке в МанежеК вам приблизится мужчина с чемоданом. Скажет он:«Не хотите ли черешни?» Вы ответите «конечно»Он вам даст батон с взрывчаткой, принесете мне батон…» – слова из песни В.В.Высоцкого«Джон Ланкастер Пек».