Мораторий на крови. Марк Фурман

со лба. – А после обеда ехать на заседание Думы.

      – Ну, разве что так. У меня тоже весь день расписан.

      Стараясь не шуметь, вошел Александр с подносом.

      – Мне, Саша, как обычно, – попросил президент.

      – Я тоже, пожалуй, начну день с кофе, – поддержал его Степанов.

      Кудрявцев, по слухам ревниво следящий за своим здоровьем, остановился на зеленом чае.

      Несколько минут прошло в молчании, нарушаемом звяканьем ложечек да удовлетворенным причмокиванием прокурора.

      – Итак, что мы изберем? – начал президент. – Далее затягивать решение вопроса вряд ли уместно: казнить нельзя помиловать…

      Он повторил знаменитый афоризм по-латыни: «Occidere nolite timere bonum est», иронично добавив: – Где поставить запятую? Начнем с вас, Дмитрий Владимирович.

      И тут Кудрявцев блеснул эрудицией:

      – Перевод точен, а далее идет фраза: «Не бойтесь убить Эдуарда, это будет правильно». Слова относятся к 1327 году, когда был умерщвлен король Англии Эдуард Второй. Чтобы на теле не осталось следов, ему в задний проход ввели раскаленный прут…

      – Так то Средневековье, мы действуем куда цивилизованней. – Прокурор раскрыл объемистую папку, – Буду краток, Николай Борисович, приведу несколько цифр. Сейчас в России порядка 692 заключенных-смертников, свыше ста осужденных в прошлом году приговорены к пожизненным срокам заключения. И более 50 приговоров по первой группе поэтапно в исполнении. Думаю, еще не скоро, но справимся с этим валом. Полагаю, уйдет не один год.

      – Понятно… – Президент встал, прошелся по кабинету, остановившись у окна. Насти с садовником уже не было, лишь Фаворит блестящим темным пятном грациозно возлежал на ярко-зеленом газоне.

      – Ваше мнение, Анатолий Викторович? – Президент вернулся к столу, сделав глоток подостывшего кофе.

      – Европа давит, настаивает, этого нельзя не учитывать. – Кудрявцев открыл свое досье. – Экономисты, Минфин и Минторг в сложном положении, премьер и Минюст тоже считают, что с решением вопроса затягивать не стоит. Иначе Совет Европы в который раз «пролетит» мимо нас. Я подготовил проект вашего указа…

      – Разрешите мне, – едва дождавшись последней фразы министра юстиции, в волнении выдохнул Степанов. – В России за год происходят тысячи убийств, среди них до трех тысяч заказных, ряд осуществляется убийцами-одиночками с большим числом жертв. Добавим сюда громкие, с резонансом на весь мир, теракты боевиков с десятками, а то и сотнями жертв. Из всех убийств больше трети так и не раскрыты. Народ нас не поймет. Прокуратура и МВД считают преждевременной отмену высшей меры.

      – А мы не будем ее отменять, к чему ломать Конституцию страны, – задумчиво произнес президент. – Но пока введем мораторий на смертную казнь. Для начала на несколько лет, вступим в ЕС, а там посмотрим. Давайте проект указа, Анатолий Викторович…

      – Может, не будем торопиться?… – Сделав приличествующую паузу после последних слов президента, Степанов грузно приподнялся и