Кто не выжил, я не виноват. Владимир Колычев

в постель?

      – Ты что, оглох?

      – Я сплю, – буркнул Родион.

      – Ну уж нет, это я сплю! – Вика резко поднялась, села и повернулась к нему лицом.

      – Не со мной, – сказал он, закрыл глаза и повел плечами, устраиваясь поудобней.

      – Еще чего! – Она тоже легла на спину, сложила руки на груди.

      – Ты прикольная.

      – Это комплимент?

      – А тебе нужно признание в любви?

      – И даром не нужно!

      – Тогда чего пришла?

      – Я могу уйти!

      – А чего не уходишь?

      – Я сейчас уйду! – Вика приподнялась на локте.

      Родион закрыл глаза не плотно. Он мог наблюдать за ней сквозь щелочку между веками и видел, как она посмотрела на него.

      – Я тебя не держу.

      – И уйду! – заявила Вика, бухнулась на спину и затихла.

      На ум Родиону почему-то пришел анекдот. «Мужчина, я вас боюсь, вы меня изнасилуете. Потому что я сама сейчас к вам спущусь».

      Вика уже к нему спустилась, можно сказать, снизошла. Но бояться ей было совершенно нечего. Он точно это знал.

      Какое-то время она лежала молча, потом сказала:

      – Даже не знаю, зачем я тебе писала. Ты мне совсем не нравишься.

      – Жаль.

      – А ведь писала!

      – Мне. С Ленькой заодно.

      – Ревнуешь?

      Не было никакого Леньки. Вика придумала его нарочно, из вредности. Но Родион не собирался делиться с ней этим своим соображением. Хотя бы потому, что ему было все равно.

      – Да, к Эдику.

      – Меня ревнуешь? – удивленно спросила Вика.

      Родион ответил на это молчанием. Вовсе не тем, которое означает согласие.

      – Тамару, да? – В голосе младшей сестры тихонько звякнула обида.

      Ответом снова было молчание, но теперь как раз то самое.

      – Между прочим, это я Виталику позвонила.

      – Дяде Виталику? – Родион даже дернулся.

      – Да какой он дядя? Ему всего тридцать два года.

      – Теоретически он тебе в отцы годится.

      – Ой! Сейчас оборжусь! – Вика приложила руку к животу и раздула щеки.

      – И что он сказал?

      – Представь себе, я не его дочь!

      – Я серьезно.

      – А тебя дядюшка мой усыновит. Если будешь хорошо работать. Завтра в десять он тебя в Раменском ждет. На объекте.

      – Это хорошо, – взбудораженно проговорил Родион.

      Не важно, кто позвонил, Тамара или Вика. Тут важен результат. Работать Родион умел. Он обязательно покажет себя, получит место в строительной бригаде, останется в Москве и получит возможность быть рядом с Тамарой.

      – А Тамару завтра будет ждать Эдик, – подкинула навозу Вика.

      – Это плохо.

      – Он ей звонил, к друзьям, на природу зовет. На пикничок.

      Родион качнул головой. Эдик – это данность, с существованием которой он должен смириться. Но не с ней самой.

      – На палочку шашлычка, – ущипнула его Вика.

      Родион ничего не сказал, повернулся