Дороги моря. Ольга Дехнель

большие разницы, понимаешь?

      Андреас понимает.

      Или делает вид, что понимает.

      – Это из-за него? Парня, с которым ты разговаривала.

      Это из-за Илая? Действительно, это из-за Илая? Из-за вещей, что делает одно его прикосновение или одно его слово, как он улыбается в трубку, когда я звоню ему, я говорю, что хочу в Лондон, очень хочу в Лондон и что мне страшно. И не решаюсь. Снова.

      – Нет, – это знание. Я так давно ни в чем не была уверена. Я так давно не могла ничего сказать с точностью, господи: – Это не из-за него. Это из-за меня, понимаешь? Это потому что я не Фиона, потому что я не хочу притворяться, потому что мы с тобой, если разобраться, совершенно чужие люди, ты это знаешь, и я это знаю. Я не вернусь в тот дом потому что это не мой дом, он никогда не был моим. Это потому что я, повторюсь, не Фиона. Я никогда ей не была, и я должна быть честна с собой. Меня зовут Скарлетт, я – единственная наследница своей семьи. Я художник. Я медиум. Говорят, один из сильнейших. И я планирую вернуть свою жизнь назад. И никто больше не засунет меня в это беспомощное состояние, ни ты со своими разговорами о безопасности, ни моя мать с ее комфортабельными условиями очередного монастыря. Мне не нужна защита и мне жаль, чертовски жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы это осознать. Ты все еще человек, который спас мою жизнь. И я благодарна тебе за это. Но у меня одна жизнь, и я не могу принести ее в жертву безопасному состоянию под личиной Фионы. Я не хочу.

      Он хмурится, и я, кажется, никогда его таким не видела, таким злым, мне на секунду страшно – черт, в эту минуту я по-настоящему его боюсь. Андреас и его порушенные планы вместе составляют ужасающую картину.

      – Думаешь, он сможет уберечь тебя? От твоих призраков? От твоих страхов?

      – Я. Смогу уберечь себя. В этом весь смысл, черт возьми, Андреас, послушай себя! Я для тебя всегда беспомощный ребенок, всегда немая и безногая. В этом дело, понимаешь? Ты ничего обо мне не знаешь.

      Так долго я пытаюсь заслужить его одобрение. Так отчаянно долго я пытаюсь добиться понимания.

      Разбиваюсь о его скалы и думаю, что продолжу разбиваться до тех пор, когда собрать меня будет уже совершенно невозможно. Я не хочу так больше. Я больше так не буду.

      Мы молчим, пытаемся отдышаться, он – раздосадованный, злой, он.. И я. Я здесь. Я все еще здесь. Я боюсь, что он сомнет меня, едва увидев. Но остаюсь стоять. Я всегда буду.

      – И я готова возместить все затраты на меня, серьезно. Я не представляю, чего тебе все это стоило.

      Он морщится, отступает от меня на шаг, я не могу скрыть усмешки. Андреас говорил мне: мы должны быть партнерами. И запирал дверь, выходя из дома. А я так и не знаю, запирал он меня или закрывал меня от всех. Защита или заточение. Это всегда одна и та же песня.

      – Ничто не возместит моих затрат, Фиона. Даже малой их толики.

      Я вздрагиваю, Андреас, это на него похоже, одним словом приласкал так, что лучше бы ударил. Лучше бы ударил. В сотый раз и в сто первый.

      – Скарлетт. Меня зовут Скарлетт. Мое первое имя, помнишь? И я хотела бы попробовать.

      Он