Дороги моря. Ольга Дехнель

не поэтому. Не потому что кто-то и что-то мне сказал, помолчите, ради всех ваших святых, помолчите, я не хочу вас слушать.

      Я здесь ровно потому что я хочу.

      Хочу с первой секунды как его вижу. С той секунды, как встречаюсь с ним глазами и отмечаю, как именно он на меня смотрит. А все остальное. Ну. Это не имеет никакого значения, знаете?

      – То есть, я могу закрыть глаза на то, что ты – неповторимый зануда, музыкальный диктатор и не уважаешь классику и все равно просто наслаждаться продуктами вашего творчества?

      Gather round all your clowns.

      Let me hear them say.

      Он щурится, нехорошо, я знаю этот прищур, сейчас наказание обрушится на меня, всегда, всегда играй на опережение, тянусь к нему, с четким намерением поцеловать. Это получается только от знания, от маленького шажка чистого доверия, знаю, что он ждет, вкус на языке уже почти чувствую. Я люблю быть с ним рядом, потому что на его стороне хорошо. Картинка разваливается в первую секунду прикосновения, я знаю, что он бы ответил.

      Тони к нам практически влезает, – Нормально. Круто. То есть пока бедный Тони работает, вы воркуете. Замечательно. Слышал же, что спорили. Не поймите меня неправильно, лучше целуйтесь, чем спорьте. Но алло. Кто будет работать? И о чем был спор?

      Я отлепляюсь от Арта с неохотой, тот шипит что-то в сторону брата, я не знаю, как они уживаются на этой тональности, если честно. Иногда они пытаются друг друга загрызть, а иногда могут не обмениваться репликами вслух вообще и понимать друг друга все равно. Это какой-то новый недостижимый уровень.

      Я сдаю Арта немедленно, с выражением беспощадности на лице, – Этот невежда говорит, что Леннон – претенциозный козел, но во всяком случае согласился с тем, что «Ты должен спрятать свою любовь» – хорошая песня.

      Тони сияет: – Это же про его гомосексуальные переживания??

      Мы несколько секунд пялимся на него в молчании, – Нет, это рефлексия его чувств. Необязательно гомосексуальных. Чувств. В целом. Вне пола и ориентации.

      Тони пожимает плечами, – НО. Песня ведь хорошая. Подождите, вы на протяжении десяти минут цапались и чуть не подрались из-за.. Джона Леннона??!!

      Я киваю, не задумываясь, – Безусловно.

      Арт не отстает, вид имеет предельно серьезный, – Именно.

      Тони сияет, сияет, сияет, нагревается, кажется, безусловно нагревается, в комнате становится душно, – Скарлетт, а ты впустила в свое сердце музыку, раз так горячо о ней споришь!

      В моей жизни снова начинает звучать смех в зашкаливающих количествах. В моей жизни появляется музыка.

      В одном Тони оказывается прав, безусловно.

      Одинокое, одинокое крохотное сердечко, я понятия не имею, смогу ли впустить туда еще хоть кого-то. Но музыка, музыка сворачивается там клубком, звучит, не прекращая.

      Heyyou’vegottohideyourloveaway

      ***

      Вещь, которую он играет, звучит почти нежно, я четко знаю, что звучание встает на место, все приходит, эта песня едва ли когда-то станет частью концертной программы, это не песня даже, гитарная партия, но она кровоточит, она совершенно живая. Я закрываю