Мифогенная любовь каст. Павел Пепперштейн

волна жгучего стыда. «Научился, сука, детей убивать», – подумал он о себе с неприязнью, вспомнив Киев и отвратительную сцену с Петькой-Самопиской и его пацанами. Тогда он заставлял себя быть жестоким, и ничего хорошего из этого не вышло. В голове воскресли слова Поручика: «Их не убивать надо, теря, а „перещелкивать”. Они же как дети малые, все в игры играют. А их отвлекать надо, предложить им какую-нибудь игру, еще более увлекательную. Вот они и «перещелкнутся» в другие миры».

      «Ну, что же, попробую поиграть с ней в „морской бой”. Может, она от этого „перещелкнется”?» – неуверенно подумал Дунаев.

      Он вырвал из тетрадки листок и попросил у «феи» другой карандаш. Разметив поле, он расположил на нем корабли в торжественном боевом порядке, равномерно заполнив кораблями все поле. Стали называть номера клеток. Дунаев все время не попадал в корабли противника, девочка же, будто зная расположение его судов, уничтожала их один за другим. Через десять минут «затонул» последний дунаевский одноклеточный «катер». Игра была окончена. Девочка показала ему свое поле. Корабли у нее все были спрятаны по краям, в центре поля не было ничего, поэтому парторг не потопил ни одного корабля, только задел один двухклеточный «миноносец». Дунаев даже почувствовал облегчение. Он будто знал, что поражение неминуемо, у него уже не оставалось сил на горечь и отчаяние. Он устало, с трудом распрямляя скованное тело, встал со стула и тяжело направился к вешалке. Сняв пыльник с крючка, он ощутил нечто в левом кармане, твердое и продолговатое. К удивлению Дунаева, в кармане оказался свернутый в трубочку журнал «Новый мир». Парторг раскрыл наугад. На раскрытой странице было напечатано стихотворение Юрия Солнцева, молодого замполита, погибшего в первые дни войны. Двадцатидвухлетний чернявый парень смотрел тревожными глазами с фото, перепечатанного с партбилета. Стихотворение называлось «Мы выстоим».

      Мы выстоим

      На рассвете было так спокойно,

      Что казалась вечной тишина.

      Спали пограничники на койках

      И не знали, что пришла война.

      И не знали, что уже не люди,

      А зверье идет на них войной,

      Что не поединок честный будет,

      А «блицкриг» коварный за спиной.

      Черный Враг, безжалостный и злобный,

      Налетел на Родину мою.

      За нее немедленно свободно

      Молодую жизнь я отдаю.

      И везде вокруг я замечаю

      Непоколебимые глаза.

      Командир спокойно выпил чаю:

      «Не отступим перед ним назад!

      Вы бойцы, товарищи родные!

      Будем вместе биться, воевать!

      Что нам нападения лихие?

      Мы – богатырям под стать.

      И когда враг будет уничтожен

      И наступит снова тишина,

      Вместе мы немало песен сложим

      О годах по имени «Война»».

      Дунаев прочел стихотворение вслух, стараясь произвести впечатление, однако получилось неважно: он все время запинался, путал ударения, делал