Ведьмины круги (сборник). Елена Матвеева

этому, сэр, я охотно верю…»

      Стал забывать. А ведь половину «Гамлета» наизусть знал. С Люсей мы общались преимущественно цитатами из Шекспира. Если, к примеру, она спрашивала меня, где сахарница, солонка или что-то другое, я тут же отвечал:

      «Не могу, сэр».

      «Чего, милорд?» – Она изображала удивление.

      «Дать вам надлежащий ответ. У меня мозги не в порядке».

      Вместо простого спасибо говорилось:

      «Благодарю вас, друг мой. – И прибавлялась ремарка: – Полоний уходит».

      Если отец вставал от телевизора, ругаясь по поводу телесериала, клипа или рекламы, следовало замечание:

      «Раз королю неинтересна пьеса, нет для него в ней, значит, интереса».

      Если мать объявляла, что идет готовить обед или ужин, изрекалось:

      «„Покамест травка подрастет, лошадка с голоду умрет…“ – старовата поговорка».

      Стоило застать друг друга с книжкой, газетой или телепрограммой в руках, как полагался следующий диалог:

      «Что читаете, милорд?»

      «Слова, слова, слова…»

      «А в чем там дело, милорд?»

      «Между кем и кем?»

      «Я хочу сказать, что написано в книге, милорд?»

      «Клевета. Каналья сатирик утверждает, что у стариков седые бороды, лица в морщинах…»

      Старик по-прежнему неподвижно сидел на лавочке, опираясь руками на клюку и уставясь в землю. Я с беспокойством посматривал на часы: Катька не возвращалась. И я вдруг вообразил, что она может никогда не выйти из этого проклятого дома. «Через десять минут пойду на розыски», – решил я. Но Катька появилась раньше.

      – Ну что? – Я подбежал к ней.

      – А платье очень необычное, будто старинное, – мечтательно сказала она. – В нем есть нечто… Я не могла удержаться, чтоб не примерить. И чего это ты говорил, что я не влезу в него? Чуток тесновато, но прекрасно влезла.

      – Ты узнала, что требовалось?

      – И более того, – загадочно ответила она. – Не понимаю, почему ты постоянно во мне сомневаешься?

      – Говори.

      – В этом платье венчалась ее внучка. Купили его у соседки слева, видишь зеленый фронтон? Там невестка в нем выходила замуж. А невестке с зеленым фронтоном платье досталось от соседки справа, угловой дом на горушке. Вот тебе и вся цепочка событий.

      Я потащил Катьку смотреть угловой дом. Он дремал под солнышком, как давешний старик на скамеечке. Три окна на улицу были завешены тюлем.

      – А слабо тебе зайти сюда и разведать про платье?

      – Слабо, – отозвалась она. – Мне надоело участвовать в этих глупостях. Здесь нет никакой загадки. Даже если Люсина мать тебя не обманула, продать платье могла сама Люся. Ты говорил, что у нее была какая-то тайна, она чего-то боялась. Часто за такие вещи приходится платить. Деньгами тоже.

      Она в общем-то совсем не глупая, эта Катька, но бывает до чрезвычайности вредная и бестактная. Мы с ней шли пешком, презрев автобус, и каждый думал о своем. Временами она самоотречение мурлыкала:

      – «Чтобы выпить двести грамм, пойди возьми стакан из тонкого стекла, а лучше