«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том V. Для кого – Вторая Польская кампания, а кому – «Гроза 1812 года!», причем без приукрас…. Яков Николаевич Нерсесов

удаленной от 2-й Западной армии, отступавшей по Дорогобужской дороге. Опасаясь вновь оказаться отрезанным от армии Багратиона, Барклай де Толли решил соединиться с ним. Но это движение на соединение вдоль правого берега р. Днепра предстояло осуществить в опасной близости к противнику. Поэтому Барклай принял решение перейти на Дорогобужскую дорогу в ночное время. Для этого следовало выйти к д. Лубино, чтобы потом двинуться к Соловьевой переправе, что в 40 км восточнее Смоленска и восстановить контакт с ушедшим далеко вперед Багратионом.

      …Кстати сказать, только этим маневром (возможно, самым рискованным за всю ретираду к Москве!?) историки склонны объяснять малопонятную потерю ранее таким расчетливым Барклаем целого дня – 6 (18) августа…

      С целью опередить неприятеля, к перекрестку дорог у д. Лубино был направлен 3-х тысячный (есть и иные цифры) отряд генерал—майора П. А. Тучкова 3-го – одного из нескольких знаменитых братьев-генералов-участников и героев Отечественной войны 1812 года, в частности, Николая (Тучкова 1-го) и Александра (Тучкова 4-го) – спустя месяц геройски погибших в Бородинском сражении.

      В ночь на 7 (19) августа саперные службы Великой армии навели несколько переправ через Днепр для III-го корпуса Нея, VIII-го корпуса генерала (его, порой по незнанию в отечественной литературе «производят» в маршалы!) Жюно, а также I-го и II-го корпусов кавалерийского резерва Мюрата. (К сожалению, их общая численность точно неизвестна: встречающиеся цифры, все же, представляются преувеличением.) Сам Наполеон остался в Смоленске и поручил преследование русских этим трем военачальникам, чей уровень военных талантов был весьма различен, но в чем-то схож. Мюрат и Ней, при всех их несомненных «плюсах», не отличались разнообразием полководческих дарований столь необходимых для ведения сугубо самостоятельных действий. А друг его молодости Жюно в ту пору уже давно был очень «не в форме». Так, в частности, очевидно, сказывались его очень тяжелые ранения в голову, по мнению многих приведшие (либо обострившее генетически заложенное? спровоцировавшее?) к психическому расстройству, которое видели многие сослуживцы, «коллеги по ремеслу», но «почему-то» не замечал его старинный «брат по оружию» со времен Тулона. К тому еже, контингент его войск – вестфальцы, по некоторым определениям, более «пригодные по хозяйству, чем на войне» (впрочем, «сколько людей – столько и мнений») – оставлял желать лучшего.

      Итак, около 8 часов утра авангард Тучкова 3-го вышел на Московскую дорогу. Его командир, очень точно оценив всю важность прикрытия этого перекрестка для судьбы всей армии, принял решение остаться в этом месте, вопреки полученному приказанию двигаться дальше, если неприятеля поблизости нет.

      А за три часа до этого, у местечка Гедеоново, потерявший направление и сбившийся с дороги 2-й пехотный корпус Багговута и часть 4-го пехотного корпуса Остермана—Толстого столкнулись с частями