«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том III. «Первый диктатор Европы!». Яков Николаевич Нерсесов

зиму 1807—08 гг. Даву непрерывно выражает недовольство императору на отсутствие сотрудничества со стороны князя Понятовского. Более того, маршал откровенно писал, что дом военного министра Польши – центр интриг и заговоров, что известные эмигранты и заговорщица мадам Вобан часто посещают его дом, и что князь такой же враг Франции, как и Наполеона. Он буквально изводил князя Юзефа своей грубостью и постоянными придирками, нередко доходящими до абсурда. Причина такого отношения Даву к Понятовскому заключалась в том, что он не доверял ему и подозревал чуть ли не в измене. Соответствующие доклады маршал Даву посылал и Наполеону, открыто высказывая свои сомнения в надежности нового союзника. Вечно хмурому и недоверчивому Даву, к тому же обладавшему очень тяжелым характером, постоянно мерещились всякого рода заговоры и предательства, его буквально преследовала какая-то мания подозрительности. Но Наполеон был доволен усердием своего маршала, ревностно стоявшего на страже его интересов.

      Очень часто служебные встречи Даву и Понятовского превращались в скандалы. При этом изящный шляхтич часто не выдерживал методичных упреков маршала, который выдвигал их спокойно, почти равнодушно. Даву оставался невозмутимым и, не повышая голоса, обвинял князя чуть ли не в государственной измене. И после каждого такого обмена мнениями писал Наполеону все новые докладные, призванные посеять сомнения в надежности союзника. Лишь со временем и не без помощи мадам маршальши Даву – Луизы-Эме-Жюли (сестры знаменитого генерала В. Леклерка, зятя Наполеона, погибшего от желтой лихорадки в 1802 г. на о-ве Сан-Доминго, где он командовал экспедиционным корпусом) напряженность между ними исчезла. Она приехала к мужу и умно и тактично «перенастроила» его на нужную волну в отношениях с Понятовским.

      В 1808 г. французские войска выводились с территории герцогства Варшавского, и маршал Даву, фактически создавший, вооруживший и обучивший новое Войско Польское (недаром в гербе Даву присутствуют «червленые леопардовые львы, вооруженные польскими пиками») решился обсудить давно волновавшую его проблему. Он поделился мыслью о том, что рано или поздно Россия и Австрия придут к пониманию о необходимости восстановления Польши под своей опекой, и тут же напрямик спросил Понятовского, что тот будет делать в подобной ситуации. Ответ князя последовал незамедлительно. Он сказал, что в феврале 1807 г. король Пруссии уже предлагал ему сформировать и возглавить польские национальные части в составе прусской армии, чтобы нанести удар в тыл французам, и что он, Понятовский, решительно отверг это предложение.

      Cомнения Даву рассеялись окончательно, и знаменитый «железный маршал» с легким сердцем написал своему патрону: «Могу дать наилучшие свидетельства в пользу Понятовского, проявившего в своих поступках открытость, заслуживающую полного доверия. Его упрекают в слабости характера и легкомыслии, но это человек