«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том III. «Первый диктатор Европы!». Яков Николаевич Нерсесов

«арсенал» наглядно характеризовал французскую армию и особенно ее утонченно-галантного предводителя, чье место скорее было в ароматно-изысканном дамском будуаре с его «громкими ахами, томными вздохами и пронзительно-протяжными или приглушенно-гортанными стонами» – предвестниками прихода Главной Женской Радости, Ее Величества Оргазма, чем на поле боя среди грохота, крови, пороховой гари, героизма и смертей…

      С веселыми песнями, громкой музыкой и барабанным боем, воодушевленные «тяжелыми боями» с «легкой артиллерией», они кинулись вдогонку, пытаясь обойти «поспешно» отступавших пруссаков с левого фланга и отрезать их от переправ через реку Заале. Но проделали они это так поспешно, что не провели должной разведки, не выставили боевого охранения, а шедшая в авангарде вся кавалерия союзников (7 тыс. сабель) и вовсе далеко оторвалась от своей пехоты, которая увязая в грязи и песке, двигалась очень медленно.

      Это была их роковая ошибка, а для Фридриха – единственный шанс разбить численно превосходящего врага, которым искусный прусский король мгновенно воспользовался. Он разгадал нехитрый маневр противника и еще по утру поставил своего офицера на крыше самого высокого здания в Россбахе, который наблюдал за передвижением врага на открытой равнине. В 2 часа пополудни, внезапно прервав свой обед со свитскими генералами, Фридрих мгновенно развернул свою армию на 180 градусов. Пехотные батальоны сошли с дороги, спрятались за обратными склонами холмов и, построившись уступами, приготовились охватить марширующие походные колонны врага с фланга. В союзной армии заметили маневры и внезапное исчезновение пруссаков из поля зрения. Ее командиры решили, что Фридрих начал отступление, и отдали приказ прибавить ходу, чтобы догнать его. Союзная кавалерия еще больше оторвалась от пехоты.

      Не дожидаясь полного перестроения своей армии, прусский король при поддержке всего лишь 18 тяжелых пушек бросил в атаку вниз со склона всю свою 4-тысячную тяжелую конницу под началом Зейдлица. Набравшие таранную скорость прусские кирасиры смяли поднимавшуюся в гору и не успевшую развернуться к бою союзную кавалерию. Высланный Субизом резерв в лице французских жандармов постигла та же печальная участь. Их смяли свои же и вскоре и те, и другие поспешно уносили ноги от нагулявшихся всласть палашей и сабель кавалеристов Зейдлица.

      Покончив с вражеской конницей, прусские всадники тут же обрушились с тыла на пехоту врага, которая, несмотря на все старания Саксен-Хильдбургхаузена под плотным залповым (пруссаки-«роботы» стреляли как заведенные) ружейным огнем вражеской пехоты с фланга так и не смогла перестроиться из походного порядка в боевой. Прусские батареи своей пальбой разрывали на части полуразвернутые шеренги неприятельской пехоты. После того как прусские гренадеры хладнокровно, как на учении расстреляв весь боезапас, дружно ударили в штыки, началась резня, а затем беспорядочное