«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том III. «Первый диктатор Европы!». Яков Николаевич Нерсесов

прочим, потом писали, что Гогенлоэ рассчитывал на появление Рюхеля на поле боя уже через… полчаса! На самом деле тот был не менее, чем в двух часах пути! А ведь во время боя, когда дорога каждая минута, такой просчет во времени – просто катастрофа! «Война – это расчет часов!» – утверждал, весьма сведущий в математике, Бонапарт. Вот из-за таких «нестыковок», зачастую и проигрываются битвы! Вспомним, классический «конфуз» Груши при Ватерлоо! Хотя там все было отнюдь не просто! Случай с Дезе – не более, чем счастливое исключение из правил…

      Рюхель, получив в 10.30 известие, что дела под Йеной вроде бы уже стабилизировались, направил свои войска к Каппелендорфу, чтобы встать позади него резервом на случай быстрого ввода в бой.

      Тем временем, решив «проблему» Нея, французы приготовились с новыми силами, спешившими из-за реки Заале, снова нажать.

      Тем более, что Хольцендорф на левом фланге Гогенлоэ уже отступил и он оголился, а на правый навалился корпус Ожеро. Более того, маневренная французская артиллерия нещадно поливала своим смертоносным огнем неподвижно стоявшую прусскую пехоту, но она еще держалась, а саксонская кавалерия периодически бросалась в отчаянные атаки на атаковавшего из захваченного Фирценхайлигена Ланна.

      По новому замыслу Наполеона свежие дивизии генералов Жана-Франсуа Леваля и Клода-Жюста-Александра Леграна должны были усилить корпус Сульта и все вместе наступать на левый фланг пруссаков. Корпусу Ожеро следовало атаковать прусские войска, защищавшие дорогу Веймар-Йена. Только после этого корпуса Ланна и Нея обрушивались бы на прусский центр. За ними надлежало двигаться всей резервной кавалерии Мюрата (кирасиры, драгуны, конные егеря, гусары и уланы) в ожидании момента, когда она сможет, воспользовавшись разрывом прусского фронта, стремительно броситься вперед дабы его увеличить и выйти в тыл неприятеля.

      Запланированное наступление началось в 12.30.

      Если Ожеро, хоть и не сразу, но смог сломить сопротивление саксонской пехоты, то на противоположном крыле Сульт смел своего противника одним ударом. И тут же застоявшиеся «б`орзые» до славы первой шпаги-сабли Франции Ней с Ланном кинулись на вражеский центр. Гогенлоэ вынужден был отдать приказ на отход к линии Гроссромштедт-Кляйнромштедт.

      Именно в этот момент (не раньше и не позже!) Бонапарт «спустил с поводка» всю свою «стаю „засидевшихся в седлах“ гончих псов»: давно уже переминавшуюся с ноги на ногу кавалерию своего зятя Мюрата, в том числе, 3 500 кирасир и драгун! По всему фронту загудели горны! Вперед вынесся на своем чистокровном арабском скакуне в пижонском костюме и с маршальским жезлом «король храбрецов»!

      И началось!

      Все вокруг зазвенело, загремело, затряслось!

      Это десятки эскадронов тяжеловооруженных кавалеристов, словно «волны» грозного прилива, набирая ход, понеслись рубить, колоть ретирующегося врага!

      Оказавшаяся