Адская бездна. Бог располагает. Александр Дюма

моему мнению, она столь же очаровательна, сколь забавна, – сказал Самуил, – и когда грезит, и когда бодрствует, днем и ночью, при свете солнца и блеске молний.

      Бедняжка Гретхен! Те, кого она пыталась предостеречь, не вняли ей. Так когда-то троянцы не поверили Кассандре.

      Топот копыт отвлек гуляющих от смутных и весьма различных чувств, навеянных этой странной сценой. Лошади, наконец, прибыли.

      VI

      Переход от блаженства к суете, что для некоторых составляет ощутимое различие

      Наступил миг расставания. Пора было прощаться. Пастор заставил Юлиуса и Самуила еще раз дать слово посетить его дом, как только выпадет свободный день.

      – Ведь по воскресеньям не бывает занятий, – робко напомнила Христиана.

      Это замечание все решило. Было условлено, что молодые люди вернутся в ближайшее воскресенье. Это значило, что разлука продлится не более трех дней.

      Когда студенты сели на коней, Юлиус посмотрел на Христиану, и девушка прочла в его глазах печаль, которую он тщетно старался скрыть.

      Тоскующий взор юноши остановился на цветке шиповника, который он преподнес ей через посредство Лотарио. Теперь, после того как цветок побыл у Христианы, Юлиусу страстно захотелось получить его обратно.

      Но она, притворившись, будто не замечает этого просящего взгляда, с улыбкой протянула ему руку:

      – Итак, до воскресенья?

      – О да, конечно, – отвечал он таким унылым тоном, что девушка усмехнулась, а Самуил расхохотался.

      – Если только со мной не случится беда, – прибавил юноша вполголоса.

      Он пробормотал эти слова еле слышно, однако Христиана все же услышала. Тотчас, побелев, она вскрикнула:

      – Но какая же беда может случиться с вами за три дня?

      – Кто знает! – полушутя отозвался Юлиус. – А вы бы хотели, чтобы я избежал всех опасностей? Что ж, вам легко было бы уберечь меня от них, ведь вы ангел. Вам достаточно лишь вспомнить обо мне в своих молитвах. Попросите за меня Господа, скажем, завтра во время проповеди.

      – Завтра? На проповеди? – растерянно повторила Христиана. – Отец, слышите, о чем просит господин Юлиус?

      – Я всегда учил тебя молиться за наших гостей, дочь моя, – сказал пастор.

      – Стало быть, отныне я неуязвим, – улыбнулся Юлиус. – Серафим обещает молиться за меня. Теперь мне недостает только талисмана феи.

      Он все еще не сводил глаз с цветка шиповника.

      – Однако, – вмешался Самуил, – давно пора отправляться в путь, хотя бы затем, чтобы не заставлять эти милые, невинные опасности ждать нас. Да полно, разве они не угрожают ежечасно всем людям, тем не менее благополучно от них ускользающим? Впрочем, я буду рядом – я, кого Гретхен, похоже, принимает чуть ли не за черта, а в делах смертных черт многое может. И наконец, стоит ли так беспокоиться? Ба! В конечном-то счете главное предназначение каждого человека – умереть.

      – Умереть! – вырвалось у Христианы. – О господин Юлиус, я буду молиться за вас! Непременно буду, хотя все-таки