Блики прошлого. Наследие. Тея Виллер

для вас особенно, записи.… Так, Михал Михалыч?

      – Все верно, Николай Романович…

      – Да-да, мы уже наслышаны про неё. А почему ты мне раньше ничего не говорил, папа?

      – Прости, Дея, закрутился со своими делами. Глеб знает, как это происходит…

      – Да-да, иногда за день Николай Романович успевает в двух городах побывать.

      – Не слышно шума дождя, кажется, погода нам дала зеленый свет… – послышался голос Далины. – Пора…

      Все разом взглянули в окно. За разговорами никто не заметил, что дождь перестал плакать и самое замечательное, что могло явиться человечеству – солнце – давным-давно уже сияло и широко улыбалось.

      – Путешествие в прошлое, это не ключ в счастливое будущее, а всего лишь возможность взглянуть на прежние ошибки, – как-то грустно подметил Мальвиль, вставая. – Ну-с, пойдемте скорей, взглянем…

      Мальвиль и Далина уже направлялись к выходу, Глеб последовал за ними, Дея попросила их задержаться на несколько минут, чтобы иметь возможность принести свою кроху и передать ее в надежные руки Агаши. Когда и этот вопрос был улажен, мужчины уже перешагнули за порог.

      – Дея, – позвала Агаша.

      Хозяйка усадьбы обернулась и чуть задержалась.

      – Я приготовлю обед, как любит Михал Михалыч, ты не возражаешь?

      – Ой, Агаша! Ну, конечно, нет. Он – гость – все привилегии на его стороне, и должно у нас понравиться.

      – А что любит отец?

      – Все, что вкусно…

      – Тогда, ладно, – заулыбалась экономка.

      Этих слов Дея уже не слышала, так как бежала догонять мужчин, и застала их ожидающими её на углу усадьбы.

      Несмотря на то, что пару часов подряд природа выказывала свое недружелюбное настроение, и жара ускоренными темпами набирала оборот, воздух всё ещё оставался феноменально свежим, не успевшим согреться горячим дыханием лета. Запах озона пьянил. Хотелось поглотить его и не выпускать, сохранить в себе. Птицы вновь весело щебетали. Трава, цветы, листва на деревьях и кустарниках – обрели яркие цвета. Пушистые, невообразимых размеров, облака все еще присутствовали на небе, но это уже не мешало легкому ветерку, резвясь, уносить их прочь. Лето не собиралось даже на короткий миг уступать отведенного ему времени. Воздух, только-что такой прохладный и живой, стремительно прогревался, да так, что к десяти часам утра оставались сверкать гладью мутной воды, лишь большие лужи. Хорошо пропитанная влагой земля уже высыхала. По дороге исследователи договорились, что сначала осмотрят печь, затем навестят Сеньку Безумного. Неожиданно Дея вспомнила, что Расторопнов непременно велел передать привет от него. Далина вежливо поблагодарил.

      – Быть может, он нам еще пригодится, – заметил он, и туту же обратился к Мальвилю: – Николай Романович, хотел просить вас…

      – Слушаю, Михал Михалыч.

      – Позже, расскажете мне, подробнее о Дарине?

      Мальвиль согласно кивнул.

      До места шли чуть дольше, чем обычно, то