Блики прошлого. Наследие. Тея Виллер

он может им помочь», – подумал Мальвиль, вслух же спросил:

      – Михал Михалыч, вы, как-то связаны с усадьбой? Или владеете информацией?

      Далина, в двух словах посвятил в то, чем владел, добавив, что его участие, молодые люди, сочли необходимым и оправданным.

      – Я даже очень рад, что наши исследователи имеют рядом старшего товарища, на которого и положиться в трудный момент могут, и посоветоваться, – серьезно сказал Николай Романович, строго поглядывая своими жемчужно-серыми пронзительными глазами то на дочь, то на бригадира. Подперев брыластую щеку одной рукой, другой поглаживая квадратный подбородок твердо-тусклого лица, с небольшими проявлениями нитей капилляров, почти на поверхности кожи скул и привздернутого пуговичного носа. – Предоставленные только собственным знаниям и умениям, они запросто потеряются в загадках и догадках далекого времени, перед историей его необыкновенных событий, пусть даже в рамках одного этого местечка. Очень рад…

      Далина кивнул в знак признательности.

      – Кого-то вы мне напоминаете, Николай Романович.… Понять только не могу…

      – Если только может моего отца, хотя такое знакомство – это маловероятно…

      – Скажите, у вас не было сестры по имени Дарина?

      – У меня – нет, а вот у отца – да. Это моя тётя.

      – Вот оно что…

      – Были знакомы?

      – Что с ней стало? – спросил Далина, неожиданно погрустнев, и пропуская мимо ушей, вопрос Мальвиля, который немного удивился знакомству пожилого архивариуса с членом его семьи.

      – Она ушла в монастырь, послушницей, когда ей было двадцать лет…

      – В монастырь? – удивлению Далины не было границ. – Как могла она так поступить, ведь у неё были такие способности к математике???

      – Она сильно переживала из-за разрыва с любимым человеком, насколько мне известно…

      Далина молчал, потупив взор, и, кажется, совсем ушел в себя.

      Дея во все глаза смотрела на двух мужчин, медленно вникая в происходящее. Она слегка коснулась локтя архивариуса.

      – Михал Михалыч, что с вами?

      Он очнулся.

      – Она жива?

      – Нет, умерла пятнадцать лет назад.

      – Даже не предполагал, что это хмурое утро принесет мне столь тяжёлую весть.… Если бы я только знал…

      Губы его задрожали, глаза увлажнились… Далина закрыл лицо руками. На несколько минут комната погрузилась в полнейшую тишину, и только частые тяжкие вздохи седовласого пожилого человека нарушали её.

      Дея, сосредоточенная на его печали, не обратила внимания, как мужчины переглянулись. Николай Романович стал догадываться о причинах неожиданного поведения почтенного архивариуса.

      – Михал Михалыч, так это вы были единственным дорогим её сердцу другом? – осторожно спросил он. – Тетя никогда не называла имени, но изредка вспоминала, даже став монахиней.

      – Покинуть суетность мира, затворившись в стенах монастыря, не значит стереть в памяти черты милых людей.

      Чуть помолчав, Далина, не вдаваясь