Прекрасная ночь, чтобы умереть. Габриэль Мулен

хотите поговорить о тех женщинах, что так достают нас? Вроде той, что болтает без остановки в вашем автомобиле?

      – Э-э-э?.. Да, если тебе так угодно!

      – У меня ничего такого нет, комиссар. Мой отчим мне как-то дал такую, несколько лет назад, но закончилось это плачевно.

      – Неужели!

      – Да, он нам сделал подарок во время нашего пребывания у них в Порту. Мы установили это устройство, чтобы вернуться во Францию, но мадам Лямотт лично раздавила его каблуком прямо на автостраде, в районе Бургоса.

      – Мадам Лямотт? Но это же самая мягкая из всех женщин в мире.

      – Да… Это действительно так, но устройство тараторило только на португальском, и она вынуждена была мне все переводить. Естественно, она постоянно ошибалась, и кончилось все тем, что мы заорали друг на друга… Почему вы улыбаетесь, патрон?

      – Да так просто, хотя… Я просто представил себе эту сцену. Короче говоря, вы чуть не развелись из-за другой женщины. Не правда ли, в этом скрыт некий романтический смысл.

      – Не смейтесь, шеф. А знаете ли вы, что, согласно статистике, эти женщины из GPS-навигаторов являются причиной очень многих разводов… И даже нескольких убийств…

      – Хорошо, забудем об этом, Морис. Это моя вина… Отдадимся теперь целиком нашей работе… Итак? Что мы имеем на этот раз?

      – Леденящая штука, шеф!

      – Скажи мне, Лямотт, что это за фраза? Ты хорошо себя чувствуешь?

      – Да, а что?

      – Ничего… Ничего… И что же там такого леденящего?

      – Замороженный.

      – Что значит – замороженный?

      – Труп в виде гигантской сосульки.

      – Сосульки?!

      – Да, рабочие скотобойни нашли труп сегодня ночью, заступая на свой пост.

      – И это похоже на сосульку?

      – Да, на гигантскую… В форме гроба.

      – В форме гро… Обалдеть можно! Я хочу сам это видеть, Лямотт.

      ***

      – Вот, патрон!

      – Скажи-ка мне, Морис, как тебе это удается?

      – Что удается?

      – Оставаться без пиджака, в одной рубашке. Там же минус шестьдесят внутри, и рабочие вынудили меня надеть два свитера и еще эту куртку весом в восемь килограммов, специально предназначенную для больших морозов… А ты, ты идешь в одной рубашке… И тебе не холодно?

      – Да, шеф, я бы солгал, утверждая обратное. Но я вырос возле Сен-Флура. Это департамент Канталь, что в Оверни. Еще ребенком мама меня мыла каждое воскресенье в реке, которая протекала недалеко от нашей фермы. Она это делала и зимой, и летом.

      – Каждое воскресенье?

      – Независимо от того, грязный я был или не грязный.

      – И ты продолжаешь сохранять эту частоту?

      – Вот именно, патрон.

      – Хорошо, пусть это наше расследование и затянется, но я буду, по крайней мере, знать тайну твоего запаха, Лямотт…

      – Не понимаю вас, шеф!

      – Это не важно… Итак… Если я правильно понимаю, у нас перед глазами место преступления?

      Напротив