дедушка получал для своей семьи в качестве гуманитарной помощи, как персональный пенсионер. Несколько девочек и мальчиков также были аккуратно одеты, чистые и причесанные. Большинство же детей носило старую одежду с чужого плеча, девочки повязывали на головы платки, а на ногах – самодельные чуни, напоминающие калоши, с бурками или валенками. У большинства детей отцы погибли на фронте, матери одни воспитывали по несколько ребятишек. Ученики рассматривали меня с любопытством, но быстро привыкли и стали относиться весьма доброжелательно. Обучение в школе было на украинском языке. Я понимала по-украински, но разговаривать и отвечать уроки, тем более писать изложения, мне было трудно. Дети разговаривали на украинском наречии, русский язык резал им слух. Поэтому меня стали дразнить кацапкой, тем более украинцы, особенно в селах, с детства воспитывались в духе национализма. Приходилось терпеть и преодолевать трудности. Бабушка нашла мне репетитора, пожилую учительницу, которая занималась со мной на дому по программе второго класса на украинском языке. Мою учительницу в школе звали Анастасия Петровна. Ей было лет двадцать пять. Красивая, стройная, с высоко зачесаными волосами. Анастасия Петровна относилась к детям ласково, спокойно, по-доброму, за что мы ее любили. Она старалась понять каждого ученика, войти в его положение. Большинство детей голодало, хлеб продолжали давать по карточкам. У нас в доме было как-то еще терпимо. Бабушка старалась изо всех сил экономно приготовить еду. Дедушка получал персональную пенсию, подрабатывал дома в мастерской, получал кое-какие льготы. Как персональному пенсионеру, ему давали несколько раз американскую гумманитарную помощь, продовольственную и вещевую. Я тогда уже знала, что такое жевательная резинка, которая присутствовала в каждой упаковке с продуктами, куда входили консервированная колбаса, тушенка, сгущенное молоко, галеты, сахар и прочее питание. Кое-чем нам помогал дядя Толя. Все это нас спасло от голода.
Из-за отсутствия мыла, элементарных бытовых условий население страдало от вшей. У всех учеников поголовно были вши в волосах и белье. Даже у Анастасии Петровны волосы белели от множества гнид, которые обильно усеивали ее виски. Это была норма жизни. Бабушка постоянно боролась с моей вшивостью с помощью раскаленного утюга, проглаживая белье после кипячения, намазывала керосином или политанью волосы, отчего на коже головы оставались ожоги. Я плакала, но других средств борьбы с педикулезом не было. Однако все усилия борьбы с насекомыми оказывались тщетными. При контакте с учениками в школе я приносила домой все те же проблемы. У меня была подруга Неля Марьянская – полячка. Когда она приходила ко мне, чтобы делать вместе уроки, то свое пальтишко оставляла на пороге. Мы с бабушкой не могли понять, почему она так делает? Оказалось, что у Нели в этом пальтишке было очень много вшей, которых невозможно вывести, только оставалось его сжечь вместе с насекомыми. Чтобы вши не переползли на наши вещи, Неля не хотела вешать
