Чёрная книга. Робер Дж. Гольярд

сучьями и переступая корнями.

      Женщины танцевали все быстрее и быстрее, сжимаясь вокруг него в тесный круг и протягивая руки-ветви. В его груди нарастал страшный жар, а глазам делалось больно от дикого мелькания белых фигур. Цветной водоворот в голове Эдвина превратился в гигантскую воронку с пульсирующей в центре чернотой; его крутило и бросало из стороны в сторону, пока не засосало окончательно. Липкие волны объяли Эдвина со всех сторон, и он потерял сознание.

      *       *       *

      – До ночи тебе надобно отсюда уйти, – сказала старуха, глянув через плечо.

      Эдвин сидел в хижине и за обе щеки уплетал вкуснейшую похлебку из молодой козлятины. Он был голоден до крайности: настолько, что съел уже целых две плошки, но никак не мог понять, наелся или нет. От раны у него остался лишь крохотный рубец, который совсем не болел и имел такой вид, будто зажил уже давно.

      Его спасительницу звали Керадина. Она снова возилась у очага, что-то помешивая в небольшой глиняной посудине, стоявшей на огне.

      – Конечно. – Эдвин с трудом проглотил последний кусок мяса. – Я не задержусь. Керадина, чем я могу отблагодарить тебя?

      Старуха усмехнулась.

      – Да ничем. Очень уж ты на моего муженька похож, когда тот совсем молодой был. Оттого, наверное, и не смогла тебя оставить, когда на берегу заприметила. Да и не гоню тебя вовсе, тут в другом дело. Крушинки на тебя глаз положили.

      – Кто?

      – Те девушки. Хоть ты и не в себе был, но заприметил их, наверное? Знаю, трудно парню от таких красавиц взгляд оторвать.

      Эдвин пожал плечами.

      – Не знаю. Совсем плохо у меня с головой было. А кто они? Это – исбри? Лесные? И как я могу отблагодарить их?

      – Сама уж как-нибудь с ними договорюсь. Они не жадные, и простым смертным часто просто так помогают. А бывает, что просто так и губят. Очень обидчивые. Так что ты уйти должен.

      – Не понимаю. Ежели они меня спасли, то зачем же теперь губить?

      Старуха поставила перед ним деревянную кружку с горько пахнущей жидкостью.

      – Пей. Этим совсем залечишься. А губить – нет, не смерти хотят. Я ж сказала: понравился ты им. Ежели мужчина им какой приглянется, то часто так бывает, что к себе его забирают. Танцуют, ласкают, а ихняя любовь ох какая сладкая. А одна из них на тебя глаз положила. Ясноокая такая, небольшого росточка.

      – Так они же духи, разве нет?

      Керадина хмыкнула.

      – Духи иль не духи – то нам не ведомо. Но раз их за разные мягкие места можно пощупать, конечно, когда они того хотят, так стало быть, не совсем духи.

      Эдвин слегка покраснел, понадеявшись, что в полумраке хижины бабка этого не разглядит.

      – Да, да. – Керадина кивнула. – И мало у кого силы находятся, чтобы от такого телесного наслаждения оторваться. Истончаются быстро. А крушинки потом новых себе ищут. Ищут – даже не то слово. Мужики для них вроде забавы. Залюбят до смерти – им в этом интерес.

      – Ничего, у меня силы найдутся.