Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе. Роберт Рождественский

еще построятся

       в полки.

      Уже грядет,

      уже маячит

       битва!..

      Колеса были

       слишком высоки.

      А дети подрастают

       очень быстро.

      Играют гаммы…

      Е. Малинину

      За стенкой дальней

      играют гаммы…

      Они

       недавно

      звучали в Каннах.

      Они упорны,

      они бесстрастны.

      В них столько

       пота,

      что даже страшно.

      Об этой странности,

      как об открытии,

      твердили

       разное

      в газетах критики.

      Статьи подробные

      понаписали…

      Билеты

       проданы

      в концертном зале.

      Сегодня вечером

      весны

       прибавится…

      Рояль доверчиво

      вздохнет под пальцами.

      И —

       откровением

      за откровенность —

      в прикосновении

      родится вечность…

      А в зале сядут

      ребята

       дельные

      пятидесятых

      годов

      рождения…

      Внимают нехотя.

      Глядят загадочно.

      Им очень некогда

      волынить

       с гаммами!

      Земля заходится.

      Она —

      рискова.

      Чего-то хочется

      совсем другого!

      Но так,

       чтоб сразу

      в разливах меди

      с начальной фразы

      пришло

      бессмертье!

      Земля взлохмачена.

      Пыль

       под ногами…

      Терпите,

       мальчики!

      Играйте гаммы.

      «Мне уже в который раз…»

      Мне уже в который раз

      снится тот же самый сон:

      затемненные дома

      спину горбят.

      До второго этажа

       город снегом занесен —

      неживой,

      не простой,

      старый город.

      Долгой полночью накрыт.

      Звездным инеем согрет.

      На плечах моей земли —

       снег налипший.

      Будто он —

       за тыщу зим.

      Будто он —

       на тыщу лет.

      Только я и сквозь него —

       слышу!

       Слышу!

      Продирается трава!

      Продирается,

       крича!

      Так

      продрогшее зверье

       рвется к снеди.

      У меня в ушах звенит

       боль зеленого луча.

      Я ползу,

      я плыву

       в темном снеге.

      Я хочу спасти в траве

       молчаливых светляков.

      Но грохочет надо мной

      мир уставший!

      До травы,

      как до весны,

       невозможно далеко.

      Далеко-далеко.

      Даже дальше.

      Нет еще других времен.

      Нет еще других погод.

      Лишь зыбучая метель

       впала в ярость…

      Это —

       очень старый сон.

      Это —

       сорок первый год.

      Это