Участковый. Ментовские байки. Повести и рассказы. Книга первая. Александр Карповецкий

раз, старший брат Дмитрия детоумный царь Фёдор Иоаннович, известно, почил через семь лет, два, и, стало быть, мужская линия московской ветви Рюриковичей пресеклась.

      – А Годунов чем лучше? Вёл родословную от татарского князя Чета… его предок приехал на Русь при Иване Калите. Да, многие татарские князья послужили царям, но Годунов начинал с простого опричника, и только на свадьбе государя с Собакиной был посажен к царю «дружкой».

      – Дядюшка его стоял во главе Посольского приказа. В этом всё дело, – сказал я, допивая первую чашку и начиная сам наливать вторую. – Ну, а уж когда царь женит Фёдора на сестре Годунова, и жалует шурина боярским чином…

      – Тут ведь, Семён Александрович, не вполне ясна роль боярина и в смерти самого Грозного. Вдруг он да дважды убивец?!

      – Не знаю, не знаю… Так ли уж всё случайно в истории… да, ещё сахарку, это можно… Кстати, вот вам коробка конфет, мой подарок, поешьте потом без меня… Не стоит благодарности. Но как получает при царе Фёдоре чин конюшего – звание ближнего великого боярина, как было не задуматься и о власти? Царь-то детоумен!.. Вы что-то хотели сказать?

      – Да, я про Полевых вдруг подумала, если хоть капля ума?!..

      – Ну-ка, ну-ка, что вы ещё подметили, любезная Марья Петровна?

      – Ходят слухи, что кто-то из постоянных посетителей притона позарился на комнату Владимира, и его хотят убить!

      Чашка чуть не выпала у меня из рук.

      – Так что же вы молчите?!

      – Нет, я говорю! – зашептала хозяйка. – И если хотите знать…

      – Конечно, хочу!

      – Затем убить хозяина Полева, жениться на его вдове и завладеть всем притоном!.. Ну, а о судьбе хозяйки не трудно догадаться. Уберут затем и её… Вы не хотели бы связать два этих дела в одно, с делом «Хитрого Лиса»? Этот «Лис» – он на всё способен, всё, что плохо лежит, готов сбыть хоть чёрту, и ведь не боится ничего. Вот ещё один детоумный!..

      – Если бы только это!.. Вот что, сейчас вам придётся переквалифицироваться в свидетеля по делу о мошенничестве, уж не обессудьте!..

      Целый час сижу напротив Марьи Петровны за кухонным столом и записываю:

      – Я и говорю… В послеобеденное время во дворе долгое время стояла милицейская машина. Два милиционера без формы, значит, оперативники, осматривали у соседнего подъезда металлический гараж, ну, открывали и закрывали его вместе с хозяином.

      – А что ж вы мне об этом ничего не сказали, Марья Петровна? Не ожидал! – говорю я.

      – Так то ж мелочи по сравнению с тем, что тут готовится против Володеньки-то! Видела я, как-то ранним утром вынесли сумки с его картинами да в тот вот самый гараж! Ну, Володька-то за ними и побежал. Они всё погрузили в машину, и мальчишку туда же, и уехали. Вот номер… – Информатор подала вчетверо сложенный тетрадный лист.

      Пробегаюсь глазами по записке с номером автомобиля.

      – Так, протоколируем дальше.

      – Хозяин-то гаража хороший дядька, интеллигентный.