Враг моего врага. «Райская молния». Натали Р.

глубоко изучил вашу культуру.

      – Ну, так послушайте. Решили ханты поставить эксперимент по сравнительной психологии, – Веранну согласно наклонил голову: неумеренная страсть хантов ко всевозможным экспериментам известна. – Заперли в пустых герметичных бункерах двух эасцев, двух тсетиан – уж простите – и двух землян. Дали каждому по титановому шарику. Через день открывают бункер, где были эасцы: те сидят и шарики друг другу перепродают. Пришли к тсетианам: они какую-то логическую игру с шариками придумали, играют между собой, – Веранну снова кивнул. – Отправились посмотреть, как дела у землян, и видят: земляне мрачные, а шариков нет. Спрашивают: где шарики? А земляне отвечают: мол, один сразу разбился, а второй где-то потерялся.

      – В герметичном бункере? – Веранну рассмеялся. – Как можно что-то потерять в пустом герметичном бункере?

      Шитанн цокнул языком.

      – В этом и суть анекдота. Но я бы обратил ваше внимание на другое. Вы сможете разбить титановый шарик?

      – Титановый? – посол весело фыркнул. – Конечно, нет.

      – Вот видите. А они – да.

      – Но сломать титановый шарик голыми руками категорически невозможно, господин Ртхинн, – возразил тсетианин.

      – Это анекдот, господин Веранну, – напомнил Ртхинн. – Но он хорошо отражает деструктивные наклонности землян, не правда ли?

      Веранну не спешил выражать согласие. Да, за землянами водится такой грешок. Но посол Содружества Планет на Земле любил землян и смотрел на них не столь однобоко.

      – А вы, шитанн? Что бы вы сделали с титановыми шариками?

      Ртхинн пожал плечами.

      – Никто не рассказывает анекдотов про себя, господин Веранну. Не потому, что не хотят смеяться над собой. Просто со стороны виднее. Подумайте сами, что мы могли бы с ними сделать. Потом поделитесь со мной плодами своих размышлений, если они не заведут вас слишком далеко.

      Эйзза сладко потянулась. Опасения, что удовольствие окажется неполным, не оправдались. И усики на этой штуке так прикольно щекотали…

      Бен осторожно провел подушечкой пальца по тонкой белой шее. Он не сразу разглядел укусы, которые Эйзза прикрывала полупрозрачным газовым шарфиком. Множество почти незаметных точек и один грубый, плохо затянувшийся шрам. Эти твари пьют ее кровь, и Бог знает, что они еще с ней делают. Она сегодня подставила ему горло – так естественно, словно это было для нее привычным завершением секса. Как ей вообще живется, когда его нет рядом? Он внезапно понял, что ему ничего о ней не известно.

      – Эйзза, кто тебя так? – спросил он, ласково дотронувшись до шрама. – Этот твой Шфлу-как-там-его?

      – Нет, я господина Шфлу уже давно не видела, – прощебетала она. – И он не мой, он Арранц. Это господин Мрланк. Он хороший. Он взял меня на «Райскую молнию»…

      По мнению Бена, человека, так обошедшегося с девушкой, по определению нельзя считать хорошим. Но Эйзза уже пела песню о том, какой он прекрасный пилот – явно с чужих слов, не разбирается же она в пилотаже.