Первый – последний. Любовь многолика. Валерий Дудаков

шлёт.

      Что-то память стала подводить с годами,

      Вот неважное всплывёт после войны,

      Как трамвай бежал Оленьими прудами

      И гурьбой цеплялись сзади пацаны.

      Всем положено с билетом, в самом деле,

      Приблатнённый или просто так нахал,

      С грозным взглядом и в погонах на шинели

      Безбилетников кондуктор штрафовал.

      То не старость, просто осени уловка,

      Вспомнив прошлое, как дальше будем жить,

      Вот бы знать всё о конечной остановке,

      Чтоб заранее трамвай притормозить.

      Привыкаем, столько долгих лет терпенья,

      Вроде бег, а не туда и не сюда,

      И ускорить ход в своём воображенье

      Помогает скандинавская ходьба.

      Вот найти билет, что всех других дороже,

      Убежать в края, где больше повезёт,

      Но от странствий не излечит подорожник,

      Подорожная в неведомое ждёт.

      Пьеса осени

      По протянутой нитке дождя

      Лист подняться б хотел,

      Но не может,

      Вот и падает, тихо кружась

      И беззвучно, ну что же,

      Пусть к земле, коли к небу нельзя.

      Грустно струям под ветром косить,

      С сожаленьем поплачут,

      И листу посочувствует чуть,

      Разве стоит иначе

      Мимо нас проскользнувшему

      Тайную чуткость явить.

      Декораций осыпется вязь,

      Побледнеет расцветкой,

      Оголяет бесстыдная осень

      Замёрзшие ветки,

      И кукушка отсчитывать дни

      Поспешит, затаясь.

      И взгрустнёт завороженный сад,

      Наблюдая за сценой,

      Арлекин ли то машет листом,

      Где Пьеро на арене

      Плачет, зрителя чтоб рассмешить,

      Только всё невпопад.

      Хвост осени

      Давно живу на даче я без суеты,

      Разбудит крик ворон, коль нет им угомона,

      И пробивается в шуршании листвы

      Незримый зверь, окрас меняя по сезону.

      Так утро каждое слагается из снов,

      Везде развешены таинственные знаки,

      Сквозь иероглифы чернеющих стволов

      Услышу лай приветливый собаки.

      Протоптанной тропой пройду заглохший сад,

      Не торопясь, чтоб повода не дать одышке,

      И под ногой негромким выстрелом трещат

      Сосны игольчатой серебряные шишки.

      Рябины терпкий вкус и дух земли сырой,

      Погасшим золотом слетает оперенье клёна,

      И лист поймав слегка озябшею рукой,

      За черенок его послать к зиме в погоню.

      Теперь погоды нрав изменчив и непрост,

      И с ветром к ночи дождь порошу сеет,

      Но зрелой осени октябрьский рыжий хвост

      Вильнёт в снега, и разглядеть уж не успеешь.

      Сёра глазами Маяковского

      «Que Sera, Sera» —

      из модной песни Дорис Дэй

      Я в Лондоне снова, по крайней мере,

      Мне кажется, будто я был вчера.

      Иду