Кыхма. Максим Русанов

тут Капитана как молнией ударило. Треска, треска, треска! Вот она, рыба какая. Из-за нее все хищения и случились.

      Даже буквы на пальцах подсчитал два раза – и каждый раз шесть выходило.

      Что теперь делать? Так и остался Капитан жить в степи, на самой окраине государства, где не то что моря, даже пруда поблизости не было.

      Время шло, и стал покоритель морей разнорабочим: была выправка бравая, стать капитанская, а теперь – нездоровая, сухопарая сутулость; были шаги вразвалочку, как на палубе во время качки, теперь – робкая семенящая походка; был командный голос, теперь – беззубое пришепетывание; был гордый взгляд, теперь – голова в плечи втянута, как у салаги в ожидании затрещины, и по лицу, мятому, как подушка на матросской койке, размазана жалостливая готовность услужить всякому за любую подачку. По большей части был он молчалив и угрюм, больше трех слов за раз, как правило, не произносил. Какой уж там капитан? Клоун.

      Только когда перепадали ему какие деньжата за подсобные работы, бегал он по всему поселку и кричал: «Отдать швартовый, держать курс, скорость пять узлов! Попрятались все?! Ну ничего, я вас, суки такие, ворюги подлые, на чистую воду выведу!». Вот все и стали называть его Капитаном.

* * *

      Сейчас благородная ярость на миг вернула Капитану былую отвагу. Смело прет он навстречу бесформенному врагу, теснит престарелого супостата к лестнице, кричит, как будто на абордаж идти собрался:

      – Тварь! Тварь старая!

      И уже заносит могучую длань, чтобы бесстрашно заехать старухе кулаком прямо в рыло.

      Но тут вырывается вперед маленький человечек, хватает недруга за зеленую кофту, хочет что-то выкрикнуть, но только хрипит, ибо лишился от волнения дара членораздельной речи. Маленький человек плачет. Слезы катятся по впалым щекам, мокрая козлиная бородка торчит вперед и дрожит, как осенний листок на ветру.

      – Беда, Беда, они все забрали, их Борька навел, – пятясь, но стараясь не порвать кофту, бормочет бесформенная старуха.

      – Врешь, товарищ, врешь, врешь, – не унимается маленький клоун.

      Он всех называет «товарищами». А его в поселке кличут Бедой. Хотя настоящая фамилия человечка – Победа. Правда, по жизни он скорее – Поражение. Ему не везет, несчастья преследуют его всегда, везде и во всем. Он – победитель международного конкурса дураков-неудачников, рекордсмен на соревнованиях по хроническому невезению, многократный призер игр упущенных возможностей, лидер в гонке печальных утрат и финалист на чемпионате роковых потерь. И при этом он не унывает. Он полон вечного энтузиазма, с этим неизменным энтузиазмом он сейчас тянет старуху за зеленую, грязную кофту и подносит маленький, почти детский кулак к ее носу.

      А плачет он не от уныния, он льет слезы от обиды и чувства попранной справедливости. Он в поселке пламенный борец за правое дело, смело отстаивающий, решительно настаивающий, быстро вскипающий и готовый самоотверженно выкипеть до конца, как забытый на плите чайник. Он – общественно чувствительный товарищ, неизменно ставящий интересы коллектива выше личных интересов, товарищ, который всегда