Как во сне… Или идиллия дюн. Рассказы. Оуэн Риддл Баркер

к ней и без стука вошли.

      В скромно меблированной приёмной, за столиком, на котором стояла пишущая машинка, сидела женщина средних лет со строгими чертами лица. Она оторвала взгляд от бумаг и посмотрела на вошедших.

      – Вы к доктору? – строго спросила секретарь.

      – Здравствуйте. Да, – ответил Тим. – Он нас сможет принять?

      – Записывались? – Она продолжила печатать.

      – Нет.

      – Нет? – удивилась секретарь и посмотрела на Тима.

      – Мы просто прочитали объявление, – пояснил он. – Надеемся, док нас примет.

      – Сейчас узнаю. – С невозмутимым видом она вышла из-за стола и направилась к кабинету Вельзера. В дверях остановилась и, не оборачиваясь, спросила: – Ваше имя?

      – Форстер. Тимоти и Паола Форстер.

      – Форстер? – женщина так удивилась, будто они с ней оказались однофамильцами, но тут же вернула своему лицу прежнюю непроницаемость и скрылась за дверью.

      Через мгновение вернулась.

      – Доктор сейчас освободится и примет вас. – Она вернулась за столик. На лице играла довольно странная улыбка, а может ухмылка. Эта улыбка напомнила Тиму мальчика-альбиноса…

      Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и в приёмную выскочил мужчина лет сорока. Его покрасневшее от ярости лицо блестело от пота, а глаза хаотично бегали из стороны в сторону. Не обращая ни на кого внимания, он ходил взад-вперёд, обхватив голову руками, и причитал:

      – Как ты могла? Как могла? Ничего не говорила мне… Как же так? Врала, сука…

      Следом за ним выбежала женщина – вероятно, супруга: перепуганная, бледная, заплаканная. Она бегала вокруг него и пыталась успокоить:

      – Эд, прости меня… Я не думала, что об этом надо было тебе говорить. Прости…

      – Ну зачем же ссориться, господа, зачем? – Из кабинета вышел мужчина в тёмных солнцезащитных очках и в белоснежном накрахмаленном халате. Тим и Пола догадались, что это сам психиатр, доктор Вельзер. На вид ему было тридцать пять лет, коренастый; неестественно смуглая кожа и смолисто-чёрные кудрявые волосы говорили о его латиноамериканском происхождении. Хотя, возможно, это и не так.

      – Мы поправим ваши нервишки и всё будет в порядке, – психиатр успокаивал возмущённого мужчину по имени Эд. Тот без остановки метался по приёмной и разговаривал сам с собой, размахивая руками: – Скрыть от меня такое! Скрыть… от меня! Господи… Трёх детей… оставить… обмануть меня. Столько абортов! А мне… а мне клялась, что они родились мёртвыми… господи!

      – Зачем вы так? – женщина обратилась к Вельзеру. – При чём тут наше прошлое, ну при чём? Мы же обратились к вам за помощью, а вы…

      – Ну, знаете, миссис, именно ваше прошлое я и считаю причиной всех ваших бед. Если бы вы не бросали своих детей и не делали аборты, вам не понадобилась моя помощь. – Вельзер велел секретарю проводить пару в процедурную на втором этаже, – та покорно встала из-за стола и с невозмутимым выражением лица направилась