Разгадай мою смерть. Розамунд Лаптон

от него угрозу, то ли потому, что подозревала этого человека в убийстве, то ли просто так. Видишь ли, в отличие от тебя я нахожу южноевропейскую сексуальность – смуглую кожу итальянцев и четко очерченную, мужественную линию подбородка – скорее недоброй, нежели привлекательной.

      – Вам известно, что Тесс мертва? – спросила я и сама поняла нелепость своего вопроса. Пошлая фраза из театрального диалога, которую я к тому же не сумела произнести. Но потом я вспомнила цвет твоего лица – цвет смерти.

      – Да, я видел сюжет в новостях. Ужасная, ужасная трагедия.

      Присущая голосу Эмилио мелодичность пленяла, хоть и противоречила смыслу его слов, а я вдруг подумала, что пленять – значит не только очаровывать, но и обманывать, завлекать в сети.

      – Я пришел за своими вещами. Вам может показаться, что я слишком тороплюсь, что это неприлично…

      Я перебила его:

      – Вы знаете, кто я?

      – Наверное, подруга?

      – Сестра.

      Эмилио бросило в жар. Он попытался скрыть свою нервозность, но его выдал голос.

      – Прошу извинить за вторжение.

      Он шагнул к двери, однако я преградила ему путь:

      – Это вы ее убили?

      Глупо, конечно, только ведь и я не героиня безупречно выстроенного детективного романа.

      – Понимаю, у вас большое несчастье… – забормотал Эмилио.

      – Вы настаивали, чтобы моя сестра сделала аборт! – опять перебила я. – А потом решили избавиться и от нее тоже?

      Эмилио опустил на пол то, что держал под мышкой, – это оказались твои холсты.

      – Вы сейчас сильно расстроены, и это вполне объяснимо…

      – Убирайтесь! Проваливайте к черту!

      Я орала, изливая на него свое безобразное горе, визжала и рычала даже после того, как Эмилио ушел. Через распахнутую парадную дверь в квартиру ввалился заспанный Эмиас.

      – Я услышал крики…

      Я молчала. Он посмотрел на меня и все понял без слов. Плечи Эмиаса поникли, старик отвернулся, не желая, чтобы я видела его скорбь.

      Зазвонил телефон. Я дождалась, пока сработает автоответчик. «Привет, это Тесс».

      На мгновение законы реальности пошатнулись, и ты ожила. Я рванулась к трубке.

      – Дорогая? Ты меня слышишь? – встревоженно произнес Тодд.

      Твой голос оказался всего лишь приветствием, записанным на пленку автоответчика.

      – Беатрис?

      – Ее нашли в общественном туалете. Она пролежала там пять дней. Одна.

      В трубке повисла тишина: в сценарий Тодда новость не вписывалась.

      – Я прилечу, как только смогу.

      Тодд был моим спасательным кругом. За это я его и выбрала. Что бы ни случилось, я могла на него рассчитывать.

      Я взглянула на полотна, забытые Эмилио. На всех без исключения была твоя обнаженная фигура. В этом плане ты не страдала застенчивостью, не то что я. По всей вероятности, картины писал Эмилио. И на каждой твое лицо было отвернуто в сторону.

      – Наутро вы пошли со своими подозрениями к детективу Финборо? – спрашивает мистер Райт.

      – Да.