Слезы, летящие к небу. Александр Ткаченко

выжить в стае бешеных волков, непрерывно рвущих и кусающих друг друга? Ответ в обоих случаях очевиден. Но неизмеримо более безнадежным предприятием является попытка умилостивить беса с тем, чтобы обеспечить себе комфортабельное местечко в аду.

      Делать реверансы в сторону сил зла – бессмысленное и бесполезное занятие, поскольку для сатаны люди представляют интерес исключительно в качестве потенциальной жертвы: Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Пет 5:8).

      И хотя тыкать кукишем в икону Георгия Победоносца, как это делала героиня афанасьевского анекдота, совсем не благочестивое дело, и заниматься этим, конечно, не стоит, но все же тем христианам, которые испытывают суеверный страх перед бесами, не худо было бы вспомнить, что в самом чине Таинства крещения каждый христианин не то что кукиш бесу показывает, но буквально – плюет на него троекратно, отрекаясь от сатаны.

      Мало того, впоследствии христианин ежедневно вспоминает об этом отречении в молитве святителя Иоанна Златоуста, читаемой перед выходом из дому: Отрицаюсь тебе, сатана, и гордыни твоей и служения тебе; и сочетаюсь Тебе, Христе Боже, во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

      Но откуда же берется у христиан подобное дерзновение? Ответ прост: плевать на таких опасных и сильных врагов может себе позволить только тот, кто находится под надежной защитой.

      Кто утопил свиней

      Люди, впервые знакомящиеся с Евангелием, иногда обращают пристальное внимание на те детали евангельского повествования, которые для воцерковленного человека являются второстепенными и малозначительными. Один такой случай описывает Н. С. Лесков в повести «На краю света», где православный епископ, путешествуя по Сибири, пытается объяснить своему проводнику-якуту суть христианского вероучения:

      «Ну а знаешь ли ты, зачем Христос сюда на землю приходил?

      Думал он, думал – и ничего не ответил.

      – Не знаешь? – говорю.

      – Не знаю.

      Я ему все Православие и объяснил, а он не то слушает, не то нет, а сам все на собак погикивает да оростелем машет.

      – Ну, понял ли, – спрашиваю, – что я тебе говорил?

      – Как же, бачка, понял: свинью в море топил, слепому на глаза плевал – слепой видел, хлебца-рыбка народца дал.

      Засели ему в лоб эти свиньи в море, слепой да рыбка, а дальше никак и не поднимется…»

      Парадоксальным образом все те же свиньи, засевшие в лоб лесковскому безграмотному якуту, в наши дни иногда приводят в смущение уже вполне цивилизованных людей с высшим образованием. Как кроткий и любящий Христос, который «трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит», смог безжалостно утопить стадо свиней? Разве любовь Божия не распространяется и на животных тоже?

      Вопросы вроде бы формально правильные (хотя возникнуть они могли, наверное, лишь у современного человека, который никак не связывает в сознании