Я тебе объявляю войну. Лана Вейден

одиночестве я закончила необходимые дела, накинула плащ и уже собиралась уходить, как дверь вдруг распахнулась и вошел Денис Сергеевич.

      Он переоделся и теперь даже выглядел как нормальный человеческий парень – в джинсах, майке и ветровке. Но взгляд у него был явно ненормальный.

      Не отрывая от меня этого своего странного взгляда, он бросил на стол какую-то сумку.

      Я застыла. Сколько раз прокручивала в голове, как буду строить оскорбленную невинность, но теперь, глядя ему в глаза, это было не так уж легко сделать.

      – Ну рассказывай, – наконец произнес Морозов, – зачем ты это устроила.

      – Денис Сергеевич, э-э… нечаянно вышло.

      – Виктория, я задам тебе вопрос, который уже звучал раньше, но ты так и не ответила – я похож на дурака?

      – Денис Сергеевич, вы просто необъективны, потому что ни во что меня не ставите.

      – Да? – он усмехнулся, – ты хочешь, чтобы я тебя во что-нибудь поставил? Давай я поставлю тебя в угол.

      Он направился ко мне.

      – Денис Сергеевич, – я стала пятиться назад, к стене, – еще раз повторяю: это нечаянно! There is no sin but ignorance12 – произнося это, я старалась выдавить улыбку.

      Какая ирония судьбы – я так хотела прижать к стенке Морозова, а в конце концов оказалась прижата сама – причем и в прямом, и в переносном смысле. Упершись спиной в холодную поверхность, я замерла – больше некуда бежать.

      Тем временем он подошел, приблизился губами к моему уху – сердце почему-то бешено заколотилось – и сказал, понизив голос:

      – А ты знаешь, что наказание за глупость может быть не менее жестоким, чем за грех? И теперь ты будешь наказана. Раздевайся.

      Глава 11. Укрощение строптивой

      – В смысле? – опешила я.

      – В смысле, – он прикоснулся к моим плечам, – плащик снимай. Ты сегодня еще не скоро пойдешь домой.

      – С чего бы это?

      – А вот с того, – он подошел к своей сумке и вывалил оттуда целую кипу бумаг. – Я так понимаю, весь шум из-за того, будто ты считаешь… как бы это помячге выразиться? В общем, ты всё это устроила, чтоб меня уличить. В чём? В том, что я ничего не соображаю? В том, что не сам писал свои работы?

      Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. И стояла, как дурочка, открыв рот. Как он обо всем так быстро догадался? А Морозов тем временем продолжал.

      – Так вот – вынужден тебя огорчить. Я не просто сам всё пишу, но к тому же сначала делаю наброски от руки. Потом набираю текст на компьютере. Да, это очень неудобно, отнимает много времени, но так уж я привык. А теперь – я буду писать, а ты – набирать.

      – Неужели? – я попыталась скрыть удивление, перейдя в наступление. – И почему же, интересно, я стану это делать?

      – Хотя бы потому, что ты испортила мой костюм.

      Ох, точно. Я же испортила его костюм.

      – Материальный ущерб? И теперь должна типа отработать? Давайте отдам деньгами.

      – Не только материальный. Ожоги, знаешь ли… Нет, деньгами не пойдет.

      Ой. Еще и ожоги.

      – Почему

12

«There is no sin but ignorance» - нет греха, есть глупость (в других переводах - «нет греха, есть лишь невежество») – цитата из пьесы Кристофера Марло «Мальтийский еврей».