Чужой голос в чужом доме. Авенир Декабрист

за Во-лодя?! Давай договоримся: при мне говорить только Владимир, а наедине ─ как хочешь.

      Юля разделась, сходила в ванную, прошла на кухню ─ уединиться в «однушке» больше негде. Мама вошла следом.

      ─ Поужинай… Подать?

      ─ Спасибо, не хочется.

      Мама присела на стул, помолчала.

      ─ Приходил Николай. Изъявил желание помогать… Я сказала, что пока не в чем.

      Юля резко подняла голову, бросила взгляд на маму.

      ─ Не в чем?! Да, конечно, какие у нас могут быть дела?!

      ─ Давай без сарказма! Николай не полицейский, чтобы искать Овечкина. Он хотел помочь с благоустройством… Нормальный молодой человек… с положением в обществе, перспективный.

      ─ Это что? Замаскированная критика Вол… Владимира?

      ─ Посуди сама: Овечкин простой программист. Чего он добился и добьётся ли?!

      Юля обхватила голову руками, сжалась, на глазах навернулись слезинки. Как спрятаться от невзгод суровой действительности?! Где она, спасительная умиротворяющая ячейка, подобная детской колыбели, в огромном пространстве отчуждения и нервозности?! Юля вспомнила свою комнату в прежнем доме. Как далёк сейчас тот благодатный мир ушедшего времени, словно канувший в чёрную дыру! Она не выдержала и заплакала навзрыд. Мама тихонько погладила её по голове, поцеловала в висок и удалилась, чтобы дать ребёнку побыть одной.

      Во вторник Юля вновь не поехала в институт. Срочно требовалось встретиться с лечащим врачом незнакомца ─ это как глоток воздуха. Юля с нетерпением дожидалась окончания обхода. Наконец, врач Касаткин вышел.

      ─ Кто родственник Ерохина?

      Несколько человек, ожидающих в фойе приёмного покоя, переглянулись.

      Врач, не получив ответа, уточнил:

      ─ Артём Ерохин. Находится в коме. Сказали, кто-то настойчиво добивается попасть к нему.

      А-а! ─ встрепенулась Юля. ─ Это ж я интересуюсь. Мне нужно!

      ─ Что ж молчите. Забыли фамилию родственника?

      ─ Я и не знала… потому что не родственник. Он пришёл к нам домой, ─ начала скороговоркой объяснять Юля, словно опасаясь, что врач не дослушает её. Посетители заинтригованно посматривали на непривычную посетительницу. ─ А я ушла как раз. Он сказал родителям, что должен передать важное сообщение, очень личное для меня.

      По мере рассказа лицо врача приобретало улыбчивость. Он жестом руки приостановил объяснения.

      ─ Стоп. Всё понятно. Видите ли, фамилию пациента уже выяснили в полиции, потому и я знаю. Только вчера пришло сообщение. Он не местный, я и удивился: неужели так быстро родственники приехали. А оно вон как выходит. Ну, коли вы лицо заинтересованное, слушайте… Состояние Артёма Ерохина стабильное. Жизнь вне опасности. Но, как долго будет находиться в бессознательном состоянии ─ неизвестно. Он бормотал, словно в бреду, про какие-то мешки, которые завалили его. А ночью дежурная медсестра делала обход, и оказалась возле него именно в момент, когда Артём начал бредить, причём достаточно