Смерть на пороге. Виталий Колловрат

такого размера не росло.

      Мысленно попросив прощения у хозяев этой кучи сушняка, Сергей начал перетаскивать её в более подходящее для ночлега место, которое он облюбовал в нескольких метрах отсюда.

      Закончив с транспортировкой, он занялся приготовлением себе постели. Лучше, чем из кедрового лапника постель было бы трудно придумать. Поэтому вооружившись ножом, он отправился на заготовку. Через некоторое время куча лапника стала довольно внушительной. Несколькими заходами он также перенес ее теперь уже к намечающемуся костру и уложил в форме постели.

      За всем этими хлопотами он и не заметил, что начало темнеть. Пора было зажигать костер и ложиться спать. Пока он ходил, вода из желудка успела перевариться, и есть хотелось ужасно. Мелькнула мысль дойти до озера и опять напиться под завязку, но посмотрев с тоской на эти двести метров курумника, которые его отделяли от озера, он передумал. У него еще оставалась почти полная бутылка воды. На ночь хватит, а утром можно было бы пополнить запасы.

      Настрогав ножом сухой щепы, он зажег костер и с наслаждением вытянул свое усталое тело рядом с ним. Место, которое он нашел для ночлега, было очень хорошим. Курумник здесь совсем не ощущался под слоем дерна. Поэтому лежать можно было почти как на перине.

      Застегнув свою ветровку, он блаженно вытянулся рядом с теплом и почти тут же заснул. Разбудил его страшный ветер, который буквально вырывал кедры со своих мест. А уж с его костром вообще творил что-то страшное. Пламя буквально стелилось по земле, и он похвалил себя за предусмотрительность. За то, что лег от костра с наветренной стороны, иначе уже сейчас бы горел как свечка.

      Было около одиннадцати ночи. Тьма стояла страшная. Видно было только на расстоянии метра от костра. Остальное исчезало во мраке. Казалось там, за кругом света его окружает черная стена. И за ней ничего нет, только мрак и бесконечность. Звезд тоже не было видно. Ветер пронизывал его до костей. Хваленая ветровка из брезента совершенно не выполняла своих функций и не защищала его измученное тело. С одной стороны, ему было жарко, другая коченела от холода. Лежать было не уютно, но выбора не было. Несколько минут лежал, наблюдая за огнём. Пламя всегда завораживает и не только человека. Наконец зов плоти поднял его с постели и отправил освободить организм от излишков влаги. Пришлось подняться на своих измученные ноги и сделать несколько шагов в черноту ночи. Выйдя из круга света, он справил нужду и огляделся. Темнота вокруг была непроглядной. Не видно было не зги. Как будто он остался один на этом островке света, с пляшущим костром в середине, а за ним все исчезло. Хорошо, что найденный им запас сушняка был из хороших, толстых и сухих кусков, скорее напоминавших небольшие бревнышки. Они горели долго и не требовали неусыпного за ним наблюдения. Подбросив в огонь пару бревнышек, он опять принял позу эмбриона на своей постели и провалился в сон без сновидений.

      За ночь ему еще несколько раз приходилось