Незавершенные дела. Нора Робертс

и переехал в Нью-Йорк. Состоит консультантом в нескольких клиниках. Мне Хэм рассказывал.

      – Вот это да! Я-то думала, он пойдет коровам хвосты крутить или сядет в тюрьму.

      Лоретта рассмеялась:

      – Он теперь уважаемый человек. Все такой же красавчик – высокий, темноволосый. Это всегда не давало ему жить спокойно.

      – И другим тоже, – пробормотала Ванесса, а ее мать улыбнулась и сказала:

      – Он никому не сделал зла. Разве что родителям помотал нервы. Но о сестре он всегда заботился – вот это мне в нем нравилось. А уж за тобой как ухлестывал!

      – Брэди бегал за каждой юбкой! – фыркнула Ванесса.

      – А Эмили говорила мне, что когда ты… когда вы с отцом уехали в Европу, он места себе не находил, слонялся по дому как неприкаянный несколько недель.

      – Это было давно! – отмахнулась Ванесса, давая понять, что продолжать этот разговор она не собирается.

      – Я сама помою посуду. – Лоретта начала собирать тарелки. – А ты, может быть, сыграешь что-нибудь? Мне бы хотелось услышать, что ты снова играешь здесь, в этом доме.

      – Хорошо. – Ванесса шагнула к дверям.

      – Ван?

      – Да?

      Интересно, назовет ли она ее когда-нибудь мамой.

      – Я хочу, чтобы ты знала, что я очень горжусь твоими достижениями.

      – Вот как?

      – Да. – Лоретта внимательно посмотрела на дочь, жалея, что у нее недостает смелости обнять ее. – А у тебя какой-то несчастный вид.

      – Я вполне счастлива.

      – А если нет – ты ведь не скажешь?

      – Вряд ли. Мы ведь совсем друг друга не знаем.

      «Что ж, по крайней мере, это честно, – подумала Лоретта. – Больно, но без обмана».

      – Надеюсь, до твоего отъезда мы успеем познакомиться поближе.

      – Я приехала, чтобы получить ответы на некоторые вопросы, но я пока не готова их задать.

      – Ничего, мы подождем, Ван. И поверь: я всегда желала тебе самого лучшего.

      – И отец всегда так говорил, – тихо заметила Ванесса. – Теперь, когда я стала взрослой, я все-таки не понимаю, что это значит. Забавно, не правда ли?

      Она вышла из кухни и направилась в музыкальную комнату, чувствуя грызущую боль ниже груди. Прежде чем сесть за пианино, ей пришлось достать из кармана юбки пузырек и проглотить одну таблетку.

      Она начала с «Лунной сонаты» Бетховена, играя по памяти сердца, отдаваясь тихой власти музыки. Сколько всего она переиграла в этой комнате! Час за часом, день за днем. По любви, но большей частью оттого, что так было нужно. К музыке она всегда питала смешанные чувства. С одной стороны, это была серьезная страсть, потребность творить и совершенствовать свое мастерство. Но в то же время над Ванессой довлел долг угодить отцу, который ожидал от нее невиданных достижений. И безуспешно – как она догадывалась.

      Он так и не понял, что музыка для нее любовь, а не профессия. Утешение, способ самовыражения, а не средство удовлетворить свои амбиции. Но всякий раз, когда она пыталась объ яснить ему это, она нарывалась на злость и раздражение. Со временем желание разговаривать на эту тему у нее пропало. Известная