Убийства и прочие мелочи жизни. ЕленаА. Миллер

несчастный директор. – Сколько лет я проработал в этом доме, никогда ничего похожего не было…

      – Ваш неопознанный сервировочный предмет исчез? – спросил Даниил.

      – Да… – чуть слышно ответил Карп. – Да, да, да!

      – Что ж, я был уверен, что так и будет. И это доказывает, что все мои предположения верны. Значит, уже горячо. Совсем горячо!!

      Глафира к чему-то прислушалась, озабоченно оглянулась на Гирса и выбежала в холл. Почти сразу раздался ее встревоженный голос:

      – Маша! Что происходит? А с тобой-то что случилось?

      – Надеюсь, это последний трагический выход на сегодняшней сцене. – прокомментировал услышанное Даниил и быстро вышел вслед за Глашей.

      Марья сидела на веранде в любимом кресле Карп Палыча, опершись локтями на круглый столик. Она была подавлена и бледна. Светлые волосы рассыпались по плечам, спине, маленькая черная сумочка упала на пол.

      Глафира присела на корточки рядом с подругой и погладила ее руку.

      – Машенька, пожалуйста, объясни, что произошло.

      Наконец, та подняла голову. Лицо ее было залито слезами:

      – Я ничего не понимаю! Последние два дня похожи на кошмар! Я жила просто и спокойно, никому не желая зла… У меня был жених, были мечты о будущем, надежды. Все это рухнуло, пропало, развеялось как дым! Осталась боль и пустота. Казалось, пора бы остановиться! Но нет, кто-то недрогнувшей рукой лишает меня последнего! Даже память о прошлых счастливых днях исчезает, оставляя только горечь! – Маша опять заплакала.

      – Я попросил ее принести альбом, в котором были их фотографии с Алексеем. – прояснил, наконец, ситуацию Даниил. Он зашел в дом и вскоре вернулся с кухни со стаканом холодного чая в руках. Поставил его на столик.

      – Фотографии исчезли? – положив руку на плечо Марьи, спросил он. Маша замотала головой так, что слезы с щек разлетелись в разные стороны.

      – Нет! Исчез весь альбом. Он лежал на полке в моей спальне. А теперь его там нет.

      – Может быть, бабушка переложила? – предположила Глаша.

      Маша опять замотала головой, взяла стакан с чаем и с усилием сделала пару глотков.

      – Бабушка не стала бы трогать мои вещи. Кроме того, ты же знаешь, она редко ко мне приходит.

      – Маша! – негромко заговорил Даниил, – Постарайся вспомнить, когда ты последний раз видела альбом.

      – Я помню! – Марья достала из рукава платочек и вытерла глаза. – Я хорошо помню. Это было утром в день убийства. Перед утренней службой я встала рано. Собралась как обычно… А потом достала альбом с полки, потому, что решила переложить в него сухие лепестки розы. Я хранила их среди страниц книги «Богословие иконы», а в тот день мне нужно было взять ее с собой. И я побоялась, что потеряю их. Это были те самые розы, помнишь, Глаша??

      Глафира молча кивнула, обняв подругу.

      – Эти розы подарил мне Алексей, когда сделал предложение. У меня не поднялась рука выбросить их. – Маша шмыгнула носом и опять вытерла глаза. – Неужели этот человек не может остановиться? Неужели ему еще мало слез и горя? Зачем нужно отнимать последнее??

      – Машенька,