Вороновым крылом по плечу. Ад Вороновский

любить тебя люблю

      И, топая по лужам, хранить тепло могу,

      Которое осталось мне от тебя, William

      И силу подарило оно моим крыльям.

      И не совсем понятно, как можно так любить

      И постоянно злиться, никак не позабыть…

      Твои рассказы, голос, и музыку люблю,

      Пускай бывает хуже, и сам я так могу

      Во время ссор смеяться, но всё же, почему

      Так тяжело остаться и тяжко одному?

      Я выпишу на коже, я вырежу слова

      О том, как мы похожи, и то, что нам нельзя

      С тобою расставаться. Конечно, я могу

      Безумно ошибаться – но всё равно скажу,

      Что ты как звёзды в небе: красивы, далеки,

      Я же – чёрные дыры: безжалостны и злы,

      Но может быть, однажды, в далеких городах

      Наш симбиоз вдруг станет, как корабли в морях:

      Умеренно-спокойным, да и на якорях.

      Понятным и окрепшим, дарящим то тепло,

      Которое, конечно, мало кому дано.

      Так вот, вся эта мысль мне не даёт уснуть,

      А вдруг, подумав дважды, вся эта горя жуть

      Тебе наскучит резко, ты кинешь этот круг

      Усталости и боли, ну как и все вокруг

      Уйдёшь куда подальше от чёрной сей дыры?

      Да, Will, подумай дважды. Любовь – как яд змеи, которой вдруг однажды

      Стал нужен только ты.

      Но я любить отважен, или сошёл с ума,

      Но я люблю, и дважды мне думать лишь frustra*.

      frustra* (лат.) – без надобности

      декабрь 2016

      к м о р ю

      Я хочу отвезти тебя к морю.

      Указать на вершины тех скал, к которым прикасался руками я, на которые залезал.

      Я хочу отвезти тебя к морю, познакомить с богами небес, указать тебе те просторы, где бывал я. Где был тот лес, в котором я забывался. Чуял запахи летних грёз, и порою мог даже сознаться: я не заслуживаю этих слёз.

      Я хочу отвезти тебя к морю. Показать тебе те берега, куда убегал я от горя, куда прибегал, ведь не зря тебе сердце своё я доверил. Я покажу тебе сотни чудес, которые находил в себе, прятал в рукавах наперевес, не делился ими с миром, и ни с кем… до сих самых пор. Я кидал их с обрыва, не видя, прям в пучину, и ставил забор между ними, людьми, и мечтами. О, они ничего не найдут. Потому как беречь я учился, стихий слыша плеск прямо тут.

      Я хочу отвезти тебя к морю. Ты не видел – я ж покажу, отвезу тебя к дивным просторам, к самому тёплому берегу. Я приведу тебя в сердце острова, дам тебе свою руку и, не спеша, тихо очень, вступишь в воду ногами ты, и плавать научишься быстро, ведь я защищу тебя здесь, прикрою, пока не разъест, от Посейдона проказных фиест.

      Я хочу отвезти тебя к морю.

      О, и я отвезу.

      Я прижму тебя близко, закрою чем могу, как смогу, и умру в заключении песни хотя бы. За тебя. И за нас. Я умру.

      Я хочу что смогу только дать тебе, ты поверь мне, к морю хочу… отвезти я… тебя. Я хочу.

      И сказать надо, William, у моря, слыша шёпот его, тихий рок, сидя рядом с тобою – всё горе былое отпустить я неслышно готов.

      И я сделаю всё, потому как, твой смешок мне дороже огня, который видел я, глядя