Вороновым крылом по плечу. Ад Вороновский

и обросший

      Своим пустым сомнением.

      Ты мал и ты не нужен.

      Завтра будет хуже.

      Всё будет завтра хуже.

      Намного, много хуже!

      Возьми же себя в руки,

      И не умри от скуки —

      Ты должен жить, не веря

      В слова других, на деле

      Ты должен жить, как хочешь.

      Такой уж сложный очерк?

      Ты должен жить, как можешь.

      И так, чтобы в конце ты,

      С веревкой и со стулом,

      Беря их в руки, думал,

      Что стул очень удобен,

      А на веревке можешь

      Ты покорить вершины.

      А завтра – будет хуже,

      Ты полностью простужен.

      Ты жалок и потерян,

      Ты неизвестен, время

      Теряешь скоротечно,

      Забыв про то, что вечность

      Тебя ждать здесь не будет.

      С тобой она не дружит.

      Тебе она не служит.

      И время на исходе.

      Бери же в руки что-то,

      Возьми же этот ножик!

      И вырежи на теле:

      «Я стану

      Лучшим

      В своём деле».

      сентябрь 2016

      и м я

      Я не видел тебя,

      И не знаю даже имени.

      Растворилось в пыли

      И угасло в ночи,

      То несказанное, проклятое,

      Убитое. То никчемное,

      Жалкое, тёмное,

      Даже сам ты.

      Убежал, скрылся,

      Выжег моё имя, то самое,

      Жалкое, тёмное

      На ладони, в своей печи.

      Кровь прольётся нечаянно,

      Но не твоя, друг мой.

      Конечно нет, не она.

      Кровь моя.

      Тягучая, липкая, мокрая,

      Смешанная с горечью

      И печалью.

      Прольётся та при свете

      Нашего общего солнца,

      Я же помню, как на рассвете

      Я долго молчал,

      А ты долго смеялся,

      В середине лета,

      Опечаленного чужой смертью.

      Смертью внутри меня

      И смертью снаружи,

      Я всегда знал,

      Я всегда чувствовал,

      Что никому, никому я не нужен.

      И не буду.

      Ни тебе,

      Ни им.

      Никому.

      Я рассказывал эту историю

      Мрачную, жуткую,

      Одинокую, я рассказывал её

      Призракам возле кровати.

      Она досталась мне от моей сестры.

      И твоя сестра, помню, рассказывал,

      Она тоже любила тебя.

      Но не так, как любил любить я.

      Поверь мне,

      Можешь и посочувствовать,

      Ведь ничего кроме жалости

      Я у тебя вызвать не смею.

      Так как…

      Я не видел тебя,

      И не знаю даже имени.

      Но и представить не может никто

      Никто на свете, никто на этой грязной,

      Гнилой планете, не может представить,

      Как я любил тебя.

      Твои волосы, которых мне никогда не увидеть.

      Я любил тебя, а теперь

      Я проснулся.

      Ото сна, наваждения,

      И от той лести, что слышалась мне

      Теми веками, пока я спал.

      Я