Это мой ребёнок. Ирис Ленская

ехать! Всё твердила, куда я без Фриски…

      При упоминании о собаке в моей голове что-то щёлкнуло и тут же исчезло. Невольно я поёжилась.

      – Тебе холодно? Может, попросить поднять здесь температуру?

      – Нет, просто мне кажется, что я боюсь собак.

      Алексей покачал головой.

      – Это всё из-за амнезии. Фриска тебя обожает! Вот увидишь её – и всё сразу вспомнишь.

      – Ты говорил про лайнер и кораблекрушение… Я что, путешествовала одна? Но это невозможно, Лёша.

      – Почему?

      – Я точно помню, что не выношу одиночества. Кто-то ещё был со мной… Может, кто-то из знакомых? – почему-то эта уверенность появилась сразу. Из тёмных закоулков памяти на секунду всплыло чьё-то лицо и тут же растворилось во мраке. Я даже не успела понять, мужское оно или женское…

      – Скорее всего, ты встретила кого-то на борту, с кем подружилась, – Алексей неожиданно закашлялся и, взяв со столика мой стакан с водой, сделал пару глотков. – Мы с отцом изначально были против этой поездки, но ты убедила нас, что хочешь наконец стать взрослой самостоятельной девочкой.

      – Что-то не сходится, – я упрямо покачала головой. – Мне принадлежит сеть кафе и пакет акций – о какой тогда самостоятельности идёт речь?

      Голос Алексея сделался глуше, выдавая волнение:

      – Понимаешь, отец уже начал делить состояние. Ему действительно очень плохо. Двусторонняя пневмония дала осложнение на сердце. Сейчас его лечат дома, ты же знаешь… – он запнулся и закашлялся, – прости. Он ненавидит больницы… Лежит и твердит «Алекс, привези мою девочку обратно…»

      Мне внезапно стало тяжело дышать.

      – Господи, – прошептала, чувствуя, как комок слёз медленно подступает к горлу. – Только этого не хватало! Он, наверное, с ума сходит, зная, что дочь потеряла память. Ты ведь рассказал ему?

      – Пришлось…

      Происходящее больше напоминало дурной сон. Кораблекрушение, потеря памяти… умирающий отец, которого я не помню… Слезинка медленно скатилась по щеке. Стало очень горько. А что, если память не вернётся?

      Я прижала ладонь к виску, словно пытаясь вдавить в голову реальность.

      – …Вик, он очень хочет тебя увидеть. Пока ещё не поздно… Понимаешь? – Алексей по-прежнему говорил глухо. Чувствовалось, что ему тяжело даются эти слова. – Поэтому нужно поскорее выйти из больницы. А для этого врачи должны убедиться, что тебе лучше.

      – Я тоже хочу выйти отсюда как можно раньше, – мой голос звучал странно, словно чужой. – Только прошу, помоги мне всё вспомнить! Может, есть что-то любимое… какие-то привычки…

      Алексей неожиданно улыбнулся.

      – Мороженое… Ты его обожаешь! Съешь этот суп, а я попрошу принести десерт.

      Мороженое… Детский сад какой-то! Он что, действительно принимает меня за ребёнка? Чёрт, сейчас не до сладостей… Начнём с того, что я даже не помню, как выгляжу. Ни одной черты лица. И не знаю, какого цвета мои волосы, не говоря уже о цвете глаз и форме носа…

      Вновь зазвонил телефон, и мужчина вытащил его из кармана брюк.

      – Извини, это по работе. Я сейчас вернусь.

      Как