Ваш выход, княжна. Лариса Олеговна Шкатула

уверенно сказал Ян.

      – Интересно, почему?

      – Потому, что ты их всех ненавидишь.

      – Да-а, – только и мог сказать камердинер, выходя из комнаты в некоторой прострации. Вскоре, однако, Янек забыл о своем разговоре с Иваном, тем более выяснилось, что контузия не нанесла ему серьезного вреда. Хлопец быстро пошёл на поправку; только когда он пытался подняться, ещё кружилась голова и слегка тошнило.

      На пятый день его вынужденного лежания к вечеру заявился Иван и сообщил:

      – Сегодня буду тебя купать.

      Ян попытался идти сам, но Иван не выдержал его жалких попыток, схватил парня, кинул себе на плечо и понёс.

      Комната, в которую они пришли – ванная, как объяснил Иван, – поразила Яна своим великолепием. Вся она от пола до потолка была покрыта цветными изразцами. По сравнению с ними изразцы на печке хуторского богача Опанасенко, казавшиеся хлопцу прежде великолепными, выглядели бы убогими.

      В огромную белоснежную ванну вода лилась из золотой пасти зверя, напоминавшего волкодава Серко, с которым сторожил сельское стадо коров пастух Василь. Кругом сверкали зеркала, хотя Ян не понимал, зачем в них глядеться голым людям?! Он крепко сжал зубы, чтобы рот от изумления не раскрылся сам собой – мать предупреждала, что это неприлично, – до чего только не додумаются богатые!

      Беата при виде тощей, застывшей как изваяние фигуры Яна, прыснула, но тут же склонилась над ванной, проверяя температуру воды. Выходя, она стрельнула глазами в Ивана и прикусила губу. Иван тоже оглядел Яна: даже нижнее белье болталось на нём, как на огородном пугале.

      – Раздевайся! – прикрикнул он. – Застеснялся, как красна девица!

      Слуга помог парню забраться в ванну и, не давая опомниться, надавил на плечи так, что Ян с головой ушёл под воду и даже хлебнул её от неожиданности. Он вынырнул с выпученными глазами и напустился на Ивана:

      – Ты что, с перепою головой маешься? Я же утонуть мог!

      – Небось откачали бы. Пани Юлия ещё не натешилась. Кто бы допустил, чтобы игрушка сломалась?

      – Какая я тебе игрушка? Ты говори, да не заговаривайся! Конечно, приютили меня по-хорошему, кормят, поят… Так я и отработаю. А играть с собой никому не позволю!

      – Ишь ты, разошёлся! Похоже, парень, ты даже не представляешь себе, во что влип. А может, неведение – твое счастье? Я и сам бы не хотел знать…

      Расспросить поподробнее Ян не успел, потому что Иван вылил ему на голову что-то пахучее, мыльное и стал так ожесточенно мыть голову, точно хотел и вовсе оторвать ему волосы. Ян закаялся задавать ему вопросы, потому что опять хлебнул воды, в которую проклятый камердинер во второй раз окунул его с головой. А потом Иван вытащил какую-то пробку, и вода из ванны стала выливаться.

      – Погоди! – закричал Ян. – Я же ещё не весь вымылся.

      – Не весь! – передразнил Иван. – А грязи – точно дикого кабана мыли.

      – Сам ты – дикий кабан, – тихо буркнул Ян, но слуга ополоснул ванну и вновь стал наливать воду.

      В его руках появилось странное, похожее на большую конфету, розовое мыло и что-то коричневое, комковатое.

      – Губка! –