Лаборатория 0005. Александр Бабин

положено согласно инструкции. Что-то случилось? – ответил голос в динамике.

      – Все нормально, проверяю вашу бдительность, работайте, – отвалился на спинку кресла и стал рассуждать:

      Что-то тут не так. Зачем молодому человеку понадобился в зоне смартфон? Инженер тоже хорош, не пресек незаконные действия. Постеснялся. Ладно, с ним потом разберусь. Москвичи явно что-то недоговаривают, есть у них к политическим интерес и он видно серьезный. А если с зэками поговорить, вдруг перед освобождением совесть проснулась. И на пульте нажал кнопку «Дежурная часть».

      – Дежурный, ну-ка доставь мне из тридцать второй семьсот пятого, одна нога здесь другая там, – смотря на экран монитора, где заключенный под этим номером лежал на нарах. Рассуждая про себя. – Кофеем угощу, пади вкус не забыл, расслабит, пойдет на контакт, хотя, какой ему резон изливать душу начальнику, если через неделю свободный человек. Спецмашина доставит до города, сядет в вагон и роль осужденного на этом у него закончится. Где-то тут зарыта собака? Проверяющие два дня трутся в лагере, отказались от рыбалки, наводит на размышление. Любому проверяющему предложи балык с коньяком, и он что откажется! Посчитают больным человеком!

      Открылась дверь кабинета.

      – Товарищ полковник осужденный Кудрин по вашему приказанию доставлен, – доложил дежурный.

      – Спасибо. Вы свободны.

      Как только дежурный закрыл за собой дверь Рогальский мягким голосом, продолжил:

      – Алексей Петрович вот сейчас смело могу называть вас по имени и отчеству! Из Москвы пришел приказ, вам чалиться на нарах с гулькин нос и вы свободная птица. Пойду на нарушение попью с тобой кофе, садись в кресло, – перейдя в общении на дружеский тон. Налил в кружки кофе, сам сел напротив зэка. – Зла на меня не держишь?

      – Виню только себя, люди сами ответственны за свою судьбу. Меня никто силой не тянул в ряды «Единой России». Начальник до нас дошли слухи, говорят как бы и нет на политической арене такой партии, стало быть, все мои труды одно разочарование.

      – Вот что значит человеческий фактор! – почти прокричал Рогальский. – В лагере персонал проходит сто проверок, перед тем как вашего брата зэка охранять, языком чешут, как метлой метут, – заулыбался и уже заигрывая, продолжил: – Не волнуйся, расследование проводить не стану, спущу на тормозах. Кто старое помянет тому глаз вон. А партия Единая Россия есть, но в другом обличии.

      – Начальник, давайте на чистоту, что огород городить. Спрашивайте, чем моя персона заинтересовала, хотя в лагере обсосали как косточку.

      – Значит, предлагаешь на чистоту. Обстоятельства вынуждают они меня и беспокоят, – решив не рассказывать о приезде по его душу москвичей. – Перечитал твой приговор. Скажу честно, а судья его вышил белыми нитками, тут и пионеру ясно. Делаю вывод, ты знал, то, что не положено знать простому смертному, а твои соратники по партии поступили с тобой по-свински, отправив подальше от Москвы в учреждение 333. Знаешь,