Первый человек. Ксавье-Мари Бонно

но успели нанести повреждения, и теперь Фортен был почти полностью парализован. Он мог слышать, но не мог ответить: он был не в состоянии произнести даже самое короткое слово и тем более не мог объясняться знаками.

      Посещение больных прекращалось ровно в двадцать часов. Де Пальме пришлось очень постараться, чтобы убедить персонал клиники пропустить его и Полину.

      – Мы можем с ним поговорить?

      – Ему сейчас полезны любые стимулы, – ответил главный врач отделения. – Пока он может шевелить только веками.

      Они прошли по длинному коридору. Больные ждали ужина, и посетители невольно морщили нос от запаха кислого супа и слишком долго варившегося мяса. Заведующий отделением остановился перед палатой 87.

      Дверь была открыта. Полина вошла в нее первой и медленно приблизилась к кровати. Желая скрыть свои чувства, она притворялась спокойной. Ярко блестевшие глаза Фортена были единственной движущейся частью его словно высеченного из мрамора лица. Их взгляд следовал за гостьей. Фортен был высокого роста, с широкими плечами, волевым подбородком и мускулистыми руками. Такого непросто было вывести из равновесия.

      – Я рада видеть, что ты вышел из тяжелого состояния. Врач говорит: ты понимаешь то, что тебе говорят.

      Фортен закрыл и снова открыл глаза.

      – Как ты себя чувствуешь?

      Он два раза моргнул глазами, потом перевел взгляд на де Пальму.

      – Это полицейский, он пришел со мной.

      Во взгляде Фортена отразилась тревога. Он моргнул несколько раз; движения век были быстрые и резкие.

      – Не согласишься ли ты ответить на наши вопросы, Реми? Нам бы очень хотелось понять, что произошло. Если ты согласен, моргни два раза, если нет – три раза.

      Веки опустились два раза. Полина повернулась к де Пальме.

      – Здравствуйте, Реми. Я Мишель де Пальма, майор из бригады уголовной полиции. Я здесь неофициально. Полина думает – и я с ней согласен, – что несчастье, случившееся с вами, имело не ту причину, которую можно предположить, то есть произошло не оттого, что такое погружение опасно. Ошибаемся мы или нет?

      Фортен моргнул три раза.

      – Несчастный случай произошел после того, как вы оказались у входа в пещеру?

      Больной подтвердил это.

      – Вы сами перерезали «нить Ариадны»?

      Фортен ответил не сразу. По его глазам было видно, что в его уме кружатся какие-то воспоминания. Наконец он опустил веки два раза.

      – Почему? Что-то тянуло вас назад?

      Фортен ответил «да».

      – Вы видели это «что-то»?

      «Нет», – ответил он.

      – Вы не думаете, что трос мог зацепиться за скалу и удерживать вас?

      Фортен без колебаний снова ответил «нет».

      – Вы боролись с кем-нибудь?

      На глазах Фортена выступили слезы. Его взгляд словно сверлил потолок.

      – Вы боролись против кого-то или чего-то?

      Веки Фортена опустились два раза, потом кожа на его лице напряглась и задрожала. Вмешался заведующий отделением:

      – Пора закончить беседу, он еще слишком