Первый человек. Ксавье-Мари Бонно

покрывает дно подводных проходов. При любом неверном движении ныряльщика они могут всплыть, и вода станет такой мутной, что ничего нельзя будет увидеть. Это одна из самых страшных опасностей для ныряльщиков.

      – Реми потерял одну ласту, – тихо добавила Полина. – Страховочный трос – «нить Ариадны» – обрезан…

      Де Пальма вынул блокнот из кармана куртки и спросил:

      – Вы знаете историю пещеры Ле-Гуэн?

      – Думаю, что да: я исследую ее уже несколько лет.

      – Я имел в виду ее современную историю.

      – Что вы хотите этим сказать?

      Де Пальма повернулся в сторону мостика. Стоявший там член команды только что ушел со своего поста, и теперь они были одни в этой части судна.

      – Кристина Отран и ее брат Тома. Эти имена вам о чем-нибудь говорят?

      – Кристину Отран в мире доисторических исследований знают все. Это же любимица, а может быть, даже любовница Палестро! Она была моей преподавательницей. Я читала ее работы. Должна сказать: они написаны блестяще. И разумеется, я слышала об ужасных событиях, которые произошли в этой пещере. Я тогда работала на раскопках в Арьеже. О брате я ничего не знаю.

      Де Пальма помедлил перед тем, как задать новые вопросы. Когда случилось несчастье, Полина Бертон сообщила об этом в морскую жандармерию. Дежурный офицер, старый полицейский, был настроен скептически и не принял всерьез ее слова о возможной засаде, хотя и составил протокол.

      Но Полина не сдалась. Придя домой, она сразу же включила компьютер и вошла в Интернет. Во многих статьях, посвященных делу близнецов Отран, была упомянута фамилия де Пальма, и Полина, преодолев свое отвращение к полиции, обратилась в бригаду уголовного розыска.

      – Вы думаете, что Реми Фортен чего-то испугался? – спросил Барон.

      – Да.

      – Почему вы так считаете?

      – Когда его обнаружили, на нем не было одной ласты. И он потерял свой нож.

      – Свой нож?

      – У него всегда был с собой укрепленный на икре кинжал ныряльщика. Почему он вынул его из ножен, непонятно?

      – Допустим, чтобы перерезать «нить Ариадны»!

      – Тогда почему он его потерял?

      Де Пальма настаивал:

      – Значит, вы делаете из этого вывод, что перед несчастным случаем он пользовался этим кинжалом – несомненно, чтобы защитить себя. Но ведь можно предположить, например, что одна из ног Фортена запуталась в страховочном тросе. Он пытается освободиться, теряет ласту, а потом перерезает трос. Или могла быть какая-то неполадка в клапане, плохая работа вентиля, сбой в оборудовании.

      – Вы сами не верите в то, что говорите! На этой пещере лежит какое-то проклятие!

      Вошел молодой человек и положил на стол несколько белых коробок. Должно быть, студент или один из многочисленных добровольцев, которые обычно работают на раскопках. Де Пальма мысленно сфотографировал его по маниакальной привычке полицейского, который приучен всех подозревать.

      – Это ценнейшие находки! – объявила Полина. – Новые угли; им, несомненно, больше тридцати тысяч лет. Мы проведем