За мечтателем всегда кто-то стоит. Максим Сергеевич Лиепкайс

на полках хрущёвских квартир! Неужели их рисовали не маньяки!?

      По-настоящему Паша влюбился в живопись, когда начал рисовать портреты одноклассниц. Первой его музой была Лиза Перова. Она ходила в длинных платьях, с косичками, строила из себя настоящую интеллигенцию и не верила в любовь. На тот период времени ей было 9.

      Затем он рисовал лик Ани Фроловой. Ей было 11 и тогда Паша первый раз влюбился не в искусство, а в девочку. Она не была красавицей, не строила из себя интеллигенцию и не носила длинных выразительных платьев. Зато у неё была красивая улыбка и необычная для ребёнка внешность.

      «Знаете в чём прелесть Джоконды?» – Спрашивал у родителей Паша. «Ты на неё смотришь и ей от тебя ничего не нужно. Тебе от неё тоже ничего не надо. Ты просто смотришь на неё и любуешься. Можешь хоть часами любоваться. Вот то же самое и с Аней».

      И, действительно, миллионы людей наслаждаются Джокондой, осознавая отсутствующую у неё женскую красоту. Их цепляет другое. Нарисованная от руки внутренняя девичья харизма и благодушие. Такая же харизма и благодушие, которое было у Анечки Фроловой.

      Третья любовь Паши пришлась на переходный возраст. Ему было 14, и он полюбил девочку из параллельного класса. Лена Денисова. Красивая, для своего возраста фигуристая, с длинными волосами и со скверным характером. «Сука!» – Говорил Паша, но таким влюблённым и заворожённым голосом, что пело сердце, и танцевал мозг на могиле у разума. Любил он её недолго, зато сильно. Лене Денисовой не посчастливилось запечатлеть на холсте Евпольского. Тогда он на пару лет забыл о живописи, увлёкшись видеоиграми.

      Вспоминая те отрезки времени, Паша понимает, что любовью это не было. Это был подростковый романтизм и способ пострадать. Человек вообще такое странное существо, такое неоправданно любящее страдание, что иногда становиться страшно. Если человек не страдает, он не живёт. Это, конечно, переосмысление фразы Декарта. Но в наше время она имеет более актуальный смысл, нежели цитата французского философа.

      Лиля называла Пашу черепашкой. Он всё делал медленно. Ел медленно, рисовал медленно, думал медленно и даже жил как-то заторможено. Размеренный ритм его жизни совершенно не гармонировал с типологической жизнью в 21 веке. Евпольский мечтал уехать в Петербург. Смотреть в деревянное окно, наблюдать живой и активный Невский, параллельно рисуя шедевр и страдая, как положено любому уважающему себя художнику.

      Также медленно он приступил к рисованию. Из шкафчика он достал чистый холст и мольберт. Покурил крепкие сигареты, наблюдая за хаотичным движением дыма. Установил холст на мольберт. Зажмурив один глаз, другим посмотрел на свою установку и всё переставил, противным голосом воскликнув: «неровно!»

      Покурив ещё раз, из всё того же шкафчика, в котором ранее его бабушка хранила сервиз, он достал палитру, кисточки, краску, один бокал для промывания кисточек и один бокал для вина. Собственно, красное вино, самоё дешёвое в «красном и белом», он вынул из-под рабочего стола.

      Коснувшись кисточкой