Хроники экзорцистов. Книга 1. Поглотитель грехов. Айя Сафина

состояния жильцов посреди социально-напряженной среды. С другой стороны, именно этот слой общества был излюбленным для бесноватых сущностей. Психически нестабильных, уставших от нужды людей гораздо легче толкнуть на преступление, сломить и перетащить на свою сторону. Криминальная обстановка в подобных районах кипит, ненависть и страх подпитывают котел зла, граница между человеком и чудовищем стирается, и наконец, когда человек теряет свой рассудок и убивает живое существо, через грань проходит демон.

      Тщательная исследовательская работа – предварительный этап процедуры. Без веских доказательств одобрения на обряд не получить. А потому уже через полчаса Стефания поднималась по лестнице панельной девятиэтажки, следуя за пастором.

      Лифт не работал, но, похоже, никому из здешних обитателей не было до этого дела. Как и жилищно-коммунальной организации. Лестничные пролеты завалены старым хламом, который либо не хотели тащить до ближайшей свалки, либо оставили здесь до лучших времен, когда он может пригодиться. Разумеется, в этой куче мусора развелась живность самого разного размера. Фекалии живности смешались с экскрементами захаживающих в открытые подъезды бомжей, что порождало тошнотворный запах, режущий глаза. Стефания старалась делать маленькие вдохи, но они поднимались на шестой этаж, а потому к концу последнего лестничного пролета легкие Стефании впитали в себя весь аромат окружающих трущоб: запахи отходов, подгоревшего масла на сковороде, засохшей блевоты и урины на стенах.

      Дешевое жилье, возводимое со скоростью постройки карточного домика, демонстрировало все возможные изъяны – последствия быстрого строительства: тонкие стены, за которыми раздавались агрессивные крики, нахальный смех и плач детей; течь водопровода и забитая канализация, смердящая на весь подъезд; перебои электричества в проводке, не справляющейся с объемом потребления.

      Ева ошиблась. Это не средний уровень. Это практически самое дно.

      Наконец в тускло освещенном коридоре пастор постучал в дверь с номером шестьдесят три, написанным мелом по деревянному полотну. Шаркающие шаги обозначили приближение хозяйки. По характерному звуку Стефания даже представила ее розовые в цветочек резиновые тапочки. Сверхчувствительность срабатывает и на такие вот бытовые мелочи.

      Дверь открылась, и в проеме показалась мать. Черная кожа блестела от пота, как влажная земля. Белки глаз, как фары дневного света в ночи, изрезаны красными сосудами. Домашний цветастый халат тяжело пах стряпней, прохудившиеся резиновые тапочки истоптаны мощными ногами, испещренными синими паутинками выпирающих вен.

      – Здравствуй, Умма.

      – Святой отец.

      Она приоткрыла дверь и пропустила гостей внутрь.

      Пастор предупредил их о визите, предупредил и о дорогом госте, а потому в квартире было убрано и собралась вся семья. Ансар тоже. Стефания была рада увидеть мальчика: это означало, что парень, который таскал за поясом пистолет, был всерьёз настроен побороться с неизвестной угрозой.

      – Стефания,